Беглец (сборник). Николай Дубов

брала зонтик, книжку и одеяло, чтобы постелить на песок, и уходила к морю. Без нее было лучше. Она их не прогоняла, не сердилась, но все-таки они ее стеснялись. А с дядей Витей они ходили купаться, гулять к Донгузлаву или по берегу моря и собирать пемзу, которую выбрасывает море, хотя она никому не была нужна, и помогали ему все делать. Например, мыть машину. Они все садились в «Волгу» и ехали к колодцу. Там и ехать всего ничего, ну все-таки. Мыл машину он сам, а они по очереди доставали воду из колодца. Колодец неглубокий, метра полтора, а ведерко у дяди Вити белое, пластмассовое, с черной ручкой. И совсем ничего не весит. Потом, когда машина начинала сиять и сверкать так, что слепило глаза, они вместе купались и снова ехали на машине в лагерь. И все время разговаривали. Про все. Он все-все знал… Нет, не все. Иногда он говорил: «Этого, брат, я не знаю…» Папка так никогда не говорил. Выходит, он знал больше? А может, он просто не признавался?

      Все было так хорошо и интересно, что лучше и не могло быть. Оказалось, могло. Через неделю после приезда дядя Витя сказал:

      – А что, молодые люди, не предпринять ли нам экспедицию в город за харчами? Тете Юле ехать не хочется, но мы, я думаю, справимся и сами, без женщин?

      – На машине? – закричал Славка.

      – Самолета у меня, к сожалению, нет и не предвидится. Так что придется на машине. Не возражаете?

      Ха! Кто бы стал возражать?!

      – Только два условия: получить разрешение у мамы и чтобы сопелки были чистые, – сказал дядя Витя и посмотрел на Митьку. У того под носом висела капля.

      Они шуровали мордасы, не щадя кожи, пока она не заблестела на скулах, как лакированная. Мамка достала чистые рубашки. Славке хорошо, у него волосы острижены, а Юркин чубчик торчал в разные стороны. Юрка смочил водой, от этого он вздыбился еще хуже, и пришлось надеть кепку. Во всем параде они пошли в лагерь, сопровождаемые Митькиным ревом – его мамка не пустила.

      Юливанна еще спала в палатке, дядя Витя уже был готов, выведенная из-под тента «Волга» скалила сверкающие клыки и еле слышно пофыркивала выхлопом.

      – Вы сияете, как новые двугривенные, – сказал Виталий Сергеевич. – Поехали?

      Юрка и Славка бросились к передней дверце и едва не подрались из-за того, кто сядет спереди.

      – По очереди, – сказал дядя Витя, – один туда, другой обратно.

      Юрка сел на переднее сиденье. Мягко покачиваясь, «Волга» выехала с бугра. В воротах стояли мамка, ревущий Митька и Ленка. Славка высунулся в окно и закричал, как Сенька Ангел:

      – Привет! Привет!

      Митька завыл сиреной. «Волга» накренилась на съезде и выехала на дорогу.

      Ветер ворвался в открытые окна, зашуршал газетой, лежащей на полке у заднего смотрового стекла. Дом, окутанный розовой дымкой бугор, на котором краюшкой нежаркого утреннего солнца виднелся верх оранжевой палатки, стремительно побежали от них, все быстрее и быстрее уменьшались, стали блекнуть, терять цвет и свет, а белая дорога бросалась под колеса, под ними лопотали камни, и, как редкий