Санкт-Петербургские ведомости 112-2016. Редакция газеты Санкт-Петербургские ведомости

они ускорили шаг, потом, не сговариваясь, побежали, – до такой степени их опасения усиливались по мере приближения к цели.

      Островок вновь сузился, перегороженный низкой стеной, ограничивающей владения Монастыря. В этот миг оттуда донеслись крики.

      Онорина воскликнула:

      – Зовут на помощь! Вы слышали? Кричала женщина. Это кухарка, Мари Легоф.

      Она подбежала к воротам, выхватила ключ, но руки у нее дрожали так сильно, что ей никак не удавалось попасть в скважину.

      – Через пролом! – решила она. – Сюда, направо!

      Пройдя сквозь дыру в стене, женщины оказались на широкой, усеянной обломками камней лужайке; извилистая тропка то и дело терялась среди зарослей плюща или в густом мху.

      – Идем, идем, – надсаживалась Онорина. – Мы здесь! – Потом вдруг добавила: – Крики стихли… Это ужасно! Бедная Мари Легоф! – Затем, схватив Веронику за руку, она предложила: – Нужно обойти здание. Фасад с другой стороны. Здесь двери и ставни всегда заперты.

      Однако Вероника, зацепившись ногою за какой-то корень, упала на колени. Когда она поднялась, бретонка уже огибала левое крыло. Вместо того чтобы бежать следом за ней, Вероника бессознательно бросилась к дому, взбежала на крыльцо и, наткнувшись на запертую дверь, принялась барабанить в нее кулаками.

      Последовать примеру Онорины и обогнуть здание казалось ей потерей времени, которую уже не удастся восполнить. Видя, однако, тщету своих усилий, она уже решилась было последовать за бретонкой, как вдруг в доме, у нее над головой, вновь раздались крики.

      Это был голос мужчины, в котором, как почудилось Веронике, она узнала отца. Молодая женщина попятилась. Внезапно одно из окон второго этажа распахнулось и в нем показался г-н д’Эржемон с перекошенным от ужаса лицом.

      – На помощь! – задыхаясь, крикнул он. – На помощь! Чудовище! На помощь!

      – Отец! Отец! – в отчаянии воскликнула Вероника. – Это я!

      Г-н д’Эржемон на секунду опустил голову, но, не увидев дочери, попытался перешагнуть через подоконник. В этот миг за спиной у него раздался грохот, и одно из стекол разлетелось вдребезги.

      – Убийца! Убийца! – завопил он, вновь скрываясь в комнате.

      Обезумевшая и беспомощная Вероника огляделась вокруг. Как спасти отца? Стена была слишком высока, забраться по ней женщина не могла. Внезапно метрах в двадцати у стены дома она заметила лестницу. Хотя она оказалась невероятно тяжелой, Веронике с огромным трудом удалось подтащить ее к окну и приставить к стене.

      В самые трагические моменты жизни, когда разум наш пребывает в расстройстве и смятении, а тело сотрясает дрожь ужаса, наши мысли, цепляясь одна за другую, все же повинуются какой-то внутренней логике. Именно поэтому Вероника и удивилась: почему не слышно голоса Онорины, почему та не спешит вмешаться?

      Потом она подумала о Франсуа. Где он? Последовал за Стефаном Мару и бог весть почему убежал вместе с ним? А может, побежал позвать кого-нибудь на помощь? И кто этот неизвестный, которого г-н д’Эржемон обозвал чудовищем и убийцей?

      Лестница не доставала до окна, и Вероника