Кровные братья. Алексей Пехов

был новеньким), пары симпатичных поклонниц и нескольких бутылок вина. Узкое, ярко освещенное помещение было заставлено корзинами цветов. Их ароматы плыли, смешиваясь с запахом человеческого пота и театрального грима. Особенно удушающе благоухали белые лилии.

      Гемран больше не играл на публику, но выглядел, как всегда, эффектно. Темные мелко вьющиеся волосы небрежными прядями спадали на широкий воротник белой рубашки, на шее серебряная цепь в палец толщиной, на ней болтается амулет непонятного назначения. Черные кожаные штаны слегка потерты, на правом колене подсыхает рисунок, сделанный красной губной помадой, – сердце, перечеркнутое колючей проволокой. Широкие скулы, тяжелый подбородок – лицо крестьянина или разнорабочего. Неуловимый взгляд.

      Вэнс предпочитал смотреть в свой стакан, а не на собеседника. Но когда удавалось заглянуть в его глаза, было видно, как сияет в них яркая, переменчивая, человеческая сила. Внутренняя гениальность – так я называл про себя этот свет.

      Фэриартос до сих пор не добрались до него только потому, что он не был красив. А наша богема принимала в свой клан лишь физически совершенных людей.

      Лориан, слегка робея, держался позади, но успевал с любопытством оглядываться по сторонам.

      Меня приветствовали радостными, дружелюбными возгласами. Выделили место рядом с Вэнсом, вручили стакан с вином. Мальчишка пристроился на краешке сиденья около меня, с восторгом разглядывая своего кумира.

      При ближайшем рассмотрении Британец выглядел уставшим. Вымотанным до предела, выжатым. Вокруг глаз темные круги, щеки запали. Тяжелые крестьянские руки устало лежали на подлокотниках кресла, как будто только что выпустив рукоять плуга. Гемран честно «отпахал» оперу и теперь отдыхал. Его не поддерживала нервная энергия, которая часто бурлит в артистах после представления. Он чувствовал усталость сразу, как только опускался занавес. Ему хотелось спать, но традиция требовала посидеть с друзьями и выпить за успешную премьеру.

      – Ну, как? – неопределенно поинтересовался рок-певец, внимательно рассматривая носок своего ботинка.

      Вопрос был обращен ко мне. Он знал, что я был на премьере, и теперь хотел услышать мое мнение.

      – Отлично. Мне понравилось. Только в последнем акте ты слегка переигрываешь.

      – Ха! – Сидящий напротив парень презрительно выпятил нижнюю губу. Его волосы были выкрашены в черный цвет, одежда полностью из черной кожи. – Мнение дилетанта.

      Вэнс проигнорировал это высказывание, пристально взглянул на меня:

      – А что зал?

      – Полный восторг. Особенно в третьем акте.

      Глубокая морщина на лбу певца разгладилась, он улыбнулся.

      – Ерунда, – заявил все тот же скептик. – Ты сам видел реакцию зала.

      – Дарэл – эмпат, – пояснил терпеливый Гемран. – Он не только видит, но еще и чувствует.

      Я ощутил на себе быстрый, внимательный взгляд Лориана.

      – И в чем