Кровные братья. Алексей Пехов

и обратно. Чувствовал – нас связывает нечто, но не понимал что.

      – Паула, ты хотела поговорить со мной? – решился он наконец на прямой вопрос.

      – Хотела. Но вряд ли получится сегодня. Ты занят.

      Гемран хотел возразить, что для нее свободен всегда, но промолчал. Из-за меня. Не хотел признаваться в ее власти над собой. Несколько часов назад в телефонной беседе со мной Вэнс называл девушку стервой. Теперь готов был повиноваться любому ее желанию. Очарование фэри действовало безотказно. Невозможно сопротивляться.

      Нет, возможно. С ментальной помощью Даханавар.

      Паула нахмурилась, когда почувствовала, как я «проясняю» разум ее жертвы. «Она бросила тебя, когда ты сильнее всего нуждался в ней. Ушла к богатому и благополучному бездельнику. А теперь, когда ты стал знаменит, явилась. Низкая, подлая, расчетливая тварь!» Эти слова звучали в голове Вэнса, произнесенные его собственным голосом. Неотличимые от его мыслей. Болезненные, отрезвляющие.

      «Даханавар, что ты делаешь?! Зачем настраиваешь его против меня? Как ты смеешь вмешиваться?!»

      «Смею! Оставь его в покое! Охмуряй кого-нибудь другого».

      Казалось, лицо Паулы засветилось волшебным мерцающим светом, как жемчужина, извлеченная из раковины. Она стала немыслима хороша. Находиться рядом с ней и не желать ее стало невозможно. Это был ответ на мое грубое вмешательство в психику ее жертвы. Вэнс мысленно застонал. Его невыносимо тянуло к фэри, он был почти готов наплевать на свою гордость, но я «держал» Гемрана. Ради него самого.

      «Один раз она уже предала. И сделает это снова. А ты никогда никому не прощал предательства».

      Паула продолжала улыбаться и смотрела на него. Нежно, призывно.

      Не знаю, чем, в конце концов, закончился бы наш поединок. Но человек – поле битвы Даханавар и Фэри отступил первым. Не выдержал борьбы между гордостью и любовью.

      – Паула, давай встретимся завтра. Дарэл, я позвоню тебе… Сегодня не могу.

      Он выглядел измученным, как после концерта. Опустошенным. Накал яростных чувств в его душе не оставил ничего, кроме апатии. Вэнс ушел, не прощаясь, тяжелой походкой человека, несущего на плечах неподъемный груз. Не оглядываясь.

      Мы с Паулой посмотрели друг на друга. В ее темных глазах заблестели злобные огоньки, словно открылись два черных окошка в болотной трясине. Лицо по-прежнему красиво, но, казалось, под гладкой кожей пробегают мелкие волны ненависти. Впрочем, я и сам, думаю, выгляжу не лучше.

      – Не мешай мне делать мою работу, – прошипела фэри, гневно раздувая ноздри.

      – Работу?!

      – Он получит деньги, свободу, славу, бессмертие. Все, о чем может мечтать смертный.

      – Я не понимаю, зачем вам Вэнс. Он же не соответствует эстетическому идеалу Фэриартос.

      – Он невероятно талантлив и работоспособен. Это искупает недостатки его внешности. К тому же наша кровь даст ему привлекательность.

      – А мне кажется, дело не только в интересах