Истории старой сосны (сборник). Лидия Рыбакова

ТИНРО, ЦУП… Неожиданно отчаявшись, я зажмуриваюсь и тыкаю пальцем наугад. Открываю глаза – ничего себе! Мурманск, Полярный институт океанографии… Требуется один человек. Вот уж действительно поближе, так поближе… Но отступать некуда – вписываю свою фамилию напротив. Занято место! В заполярье поеду я!

      Мурманск. Там я не успела толком оглядеться. Институт в симпатичном синем особнячке. Отдел кадров. Весёлая полная блондинка-кадровичка:

      – Ну, и что мне с вами делать? Хотите в экспедицию по Белому морю? Как раз по вашему профилю, и как раз техников некомплект! Соглашайтесь, а? Туда вечером вертолёт с оборудованием полетит, я вас отправлю, заодно за приборами присмотрите. Да! Ещё на складе надо получить продукты, там всего несколько ящиков, справитесь? – от такого напора я даже растерялась, но она уже вскочила, увлекая меня за собой, бросилась вдоль по коридору и распахнула стеклянную дверь.

      – Принимайте пополнение!

      Двое парней в белых халатах подняли глаза от карты и одинаково серьёзно посмотрели на меня. Тот, что был постарше, с длинными чёрными волосами, задумчиво сказал:

      – А ещё говорят, что чудес не бывает… Мы-то всё думали, всё гадали: и кого бы подальше послать… в смысле, на вертолёте! Может, эта Дюймовочка ещё и делать умеет что-нибудь?

      Второй, худенький блондин вряд ли старше меня, так и прыснул. И я неожиданно почувствовала, что краснею.

      Прохладно, между прочим. И есть хочется. И вообще – устала до чёртиков. Впору прилечь на песок. Или на причал, прямо между ящиков, да и заснуть! Когда судно придёт, разбудят, не перетрудятся. Если придёт. Нет, конечно, придёт, куда оно денется! Оборудование дорогущее, небось, о нём не забудут, не бывает такого. Я присела на доски и стала всматриваться в горизонт. Море и небо странно сливались, так что было непонятно, где одно переходит в другое. Пелена какая-то мешала. Я не сразу осознала, что это туман.

      На склад пришли втроём. Черноволосый Серёжа и светленький Владик, оказывается, тоже собирались в экспедицию. Ехать они должны были дня через два, дожидались каких-то недостающих бумаг. Владик болтал без передышки и усиленно строил мне глазки. Я притворялась, что в упор этого не вижу. Серёжа был посолиднее, всё больше молчал. Только почему-то меня бросало в жар от каждого его слова и взгляда.

      У него были странные глаза: радужка тёмная-тёмная, даже зрачков не видно. И ресницы, как у девчонки – длинные, пушистые. Я подумала: если положить на них спички, штуки три удержатся спокойно, так и будут лежать, пока рукой не смахнёт. А руки какие! Большие, с длинными пальцами, такие ловкие на вид. Аккуратные – ни тебе заусенцев, ни дурацких белых пятнышек на ногтях, не то, что у меня. Просто комплекс неполноценности развивается.