Фоторобот в золоченой раме. Сергей Зверев

сядет на любой самолёт до Европы. И пишите письма мелким почерком…

      Один из главных штампов детективов – преступник скрывается, даётся приказ перекрыть все аэропорты, автовокзалы. Теперь предстояло выяснить, как это делается на практике.

      Перво-наперво Шведов позвонил оперативнику, скучающему в штабе в Газетном переулке. Тот заявил, что понятия не имеет, кому и как звонить, и вообще он простой опер, по званию капитан, и никто его не поймёт, если он будет везде названивать.

      Следующая попытка – звонок дежурному по МВД России.

      – Да не могу я этого сделать! – Сидящий в дежурке полковник был не простым опером, но включил ту же музыку – мол, человек маленький, кто его слушать будет. – Бумагу пишите, тогда мы сможем что-то предпринять.

      – Какую бумагу? Я в машине сижу, преступников готовлюсь задерживать.

      – А без письма мы что можем сделать?

      Ещё полчаса Шведов поразвлекался, названивая разным должностным лицам и дежурным по различным учреждениям. Метался по заколдованному кругу. Погранцам тоже нужна бумага, да ещё с высочайшей подписью. Управление внутренних дел на транспорте готово поработать, естественно, тоже при наличии соответствующей бумаги, потому что снять с поезда или самолёта человека без основания прав у них нет. Но для начала надо найти, откуда он улетает. По системе «Розыск-Магистраль» не видно, что Омаров покупал куда-то билеты, так что, скорее всего, тревога эта ложная.

      Под конец Шведов, захлопнув телефон, в сердцах выдал:

      – Система ниппель. Хрен кого заставишь работать.

      – Бог с ним, с Носорогом. – Платов похлопал по циферблату командирских наручных часов – они показывали уже восемь утра. – Пора Левицких брать.

      Левицкие уже выспались, готовы для разговора с правоохранительными органами. Пора начинать…

      Просачивались сотрудники полиции в подъезд по одному – чтобы клиенты не заметили суеты. В результате на лестничной площадке скопилась целая толпа. Только бы тут не было замаскированной видеокамеры.

      Спецназовцы были в гражданских куртках, но, как положено, в бронежилетах, с автоматами, средствами проникновения в помещение.

      Платов, прислонив ухо к двери, прислушался и сообщил:

      – Там они. Телевизор работает. Вода льётся. Как заходить будем?

      – Отключим электричество – сами выскочат. А не поможет – дверь вынесем, – Шведов кивнул на скучающего в обнимку с кувалдой спецназовца.

      Дверь была деревянная, и кувалда вполне подходила в роли отмычки.

      Шведов щёлкнул выключателем на распределительном щите, и телевизор за дверью заткнулся.

      Минуты две была тишина. Спецназовцы и оперативники, затаив дыхание, прижались к стенкам… Защёлкали замки. Нижний, верхний. Щеколда.

      Дверь стала приоткрываться.

      Спецназовцы рванули вперёд.

      – Полиция! – самурайский крик во всю глотку, рассчитанный на то, чтобы у противника душа в пятки рухнула, а вместе с ней и способность к сопротивлению.

      Подножкой Левицкого завалили на один вдох. Тот не успел понять, что происходит,