Кровавый след бога майя. Юлия Алейникова

продавать из дедова собрания. Все мы хотели сохранить его в целости. Иногда мы выставляем отдельные предметы, но только в серьезных музеях и галереях и с гарантией абсолютной сохранности.

      – Выходит, Владислав Юрьевич был в вашей семье кем-то вроде штатного хранителя?

      – Можно сказать и так. Но это все не означает, что мы часто встречались или устраивали ревизии. У нас есть доверенное лицо, я уже говорила. Этот человек занимается делами коллекции: ее сохранностью, выставками, договорами со страховщиками и прочим.

      – Вероятно, такие услуги недешево стоят? – Мирошкин как бы невзначай скользнул глазами по убогому наряду собеседницы.

      – Эти услуги в основном окупаются выставками. Однажды нам пришлось продать старинную табакерку, и это надолго решило вопрос с оплатой поверенного.

      – С Леонидом Аркадьевичем вас, вероятно, связывают более близкие отношения, чем с Владиславом?

      – Если считать единицей отсчета наши отношения с Владиславом, то у меня даже с местным сторожем они более близкие, – съязвила Агнесса. – За последние две недели мы со сторожем беседовали чаще, чем с Владиславом за последние двадцать лет.

      Любопытная семейка.

      – А у Леонида Аркадьевича с Владиславом сложились отношения?

      – Думаю, примерно так, как и у меня. Хотя дядя Леня в силу своей природной общительности интересовался им больше. Поздравлял с праздниками, иногда приглашал в гости – кажется, безуспешно. Сам Леня тоже у него бывал.

      – Откуда вам это известно, если вы не общались с братом?

      – Дядя Леня рассказывал. Звонил и отчитывался: «Вчера заезжал к Владиславу, у него все в порядке».

      – Что ж, если вам больше нечего добавить, благодарю, что уделили мне время. – Капитан поднялся.

      Не хочет Барановская откровенничать – не надо, обойдемся без нее. Вон сколько народа шныряет за кустами, и у каждого ушки на макушке.

      – Добрый день, Дмитрий Гаврилович! – Капитан отыскал своего недавнего собеседника.

      – А, господин полицейский! Здравия желаю. – Композитор устроился в пластиковом кресле у коттеджа. – А я вот новости просматриваю. Внучка планшет подарила, так я, извольте видеть, даже газеты перестал покупать: все здесь. А как ваше расследование? Нашли хулигана, который толкнул Владислава Юрьевича под поезд?

      – Пока нет. Но ищем.

      – А ко мне по какому вопросу? – Он сдвинул очки на кончик носа.

      – Вы хорошо знакомы с семьей Барановских, вот я и понадеялся, что расскажете о них, – попросил капитан, присаживаясь на ступеньки коттеджа.

      – Не согласен с формулировкой. Я знаю не семью, а о семье.

      – Хорошо, пусть так.

      – Семьей этих людей назвать сложно. Семья – это же не просто кровная связь, это еще душевная теплота, близость. У Барановских этого не было. Не стало после смерти Юрия Николаевича. Ольга Николаевна, мать Леонида, была женщиной сухой, она не смогла сплотить семью после смерти брата. Агнесса и Владислав – дети от разных браков и никогда не были близки. После смерти отца они,