Боевой друг. Дай лапу мне!. Александр Тамоников

улыбнулся и направился к самолету.

      Помощник доложил:

      – Леонид Андреевич, станция готова к работе.

      – Трубку!

      Капитан Холин передал начальнику трубку, внешне похожую на радиотелефон.

      Серданов набрал длинный номер.

      Послышались гудки, затем грудной мужской голос:

      – Адаксин!

      – Здравия желаю, товарищ генерал-майор, это полковник Серданов. Извините, что разбудил, но я исполняю ваш приказ.

      – Я не спал. Работа, черт бы ее побрал.

      – Понял. Докладываю, Георгий Борисович, мы на месте, в аэропорту Парамарибо.

      – Принял, хорошо.

      – Все здоровы, немного устали.

      – Понятно дело, почти половину суток в воздухе, да еще на борту транспортного «семьдесят шестого».

      – Нас встречал комиссар ООН Андре Канте.

      – И как он тебе?

      – Да как все чиновники ООН.

      – Что решено по экипажам?

      – Им предоставляются номера в гостинице при аэропорте. Подполковник Шутов будет лично и совместно с начальником службы безопасности аэропорта контролировать борт. Моя команда вместе с комиссаром через полчаса отправится в лагерь, на полигон Санкери. По заверению Канте, там созданы все условия для проживания, подготовки и собственно состязаний.

      – Иначе и быть не может! Статус финала очень высок. Вы там, на полигоне, поаккуратней. Не забывайте, что за вами будут смотреть во все глаза члены жюри, соперники, охрана. Возможно, и СМИ ведущих стран мира, в основном, как ты сам понимаешь, наших лучших друзей, то есть американские.

      Серданов немало удивился и проговорил:

      – Какие СМИ, Георгий Борисович? Состязания закрытые. Раньше журналистов к ним и близко не подпускали.

      Генерал вздохнул:

      – Придется напомнить тебе известную фразу Гераклита: «Все течет, все изменяется».

      – С чего вдруг изменились правила?

      – Мир, Леонид, становится все более открытым. Как это модно сейчас говорить, толерантным. Хотя этот термин, наверное, в нашем случае не подходит. Конечно, далеко не факт, что в Санкери допустят журналистов, но такое может случиться. Ты просто имей это в виду.

      – Да, мир становится все более открытым и агрессивным.

      – Не будем философствовать, Леонид. Сконцентрируйся на выполнении задачи. Подчиненных настрой. Вы должны победить. Иной вариант не рассматривается. У нас в центре десятки многомиллионных контрактов, которые только и ждут подписи. Но она появится лишь при наличии лицензии. Дальше продолжать?

      – Не надо.

      – Я доложу наверх, что команда в Суринаме. Обо всем сообщу. Ты свяжись со мной, как обустроишь команду на полигоне и оценишь обстановку в Санкери. Только, ради бога, Леня, не забывай, что разница во времени между Москвой и Суринамом составляет пять часов.

      – Я все прекрасно помню.

      – Удачи и до связи!

      – Благодарю, до связи! – Полковник передал трубку помощнику и распорядился: – Сворачивай аппаратуру!

      Капитан убрал станцию, работы закончились. Команда Серданова и экипажи сели в машины и