Малыш Николя и воздушный шар. Рене Госинни

что ей сейчас не до шуток, надел этот джемпер и спустился с мамой в столовую. Папа как раз собирался пить кофе.

      – Славно день начинается, – сказал папа. – Чего это вы там кричали? Что случилось?

      – Случилось то, что нашему месье Николя не понравился новый джемпер, который я ему купила, – ответила мама.

      Папа посмотрел на мой джемпер и удивлённо раскрыл глаза. Он засмеялся и спросил маму:

      – Где ты это раскопала?

      – У Барбанблока, – сказала мама. Она не смеялась. – А что, тебе не нравится?

      – Нет, нет, ну что ты, – ответил папа. – Только… Тебе не кажется, что наш малыш чуть великоват для этого… для этих уточек?

      – А что, месье Николя подошёл бы жилет с цепочкой для часов? – уточнила мама, фыркнув.

      – Да, да! – обрадовался я.

      – Николя, замолчи! – крикнула мама. – С меня хватит. Пей свой кофе. Тебе уже в школу пора.

      – Я не пойду в школу в этом джемпере! – закричал я. – Я хочу жилет!

      Тут папа ударил кулаком по столу.

      – Николя! – крикнул папа. – Будь добр не разговаривать с мамой в таком тоне! И если она тебе что-то дарит, ты должен сказать «спасибо» и носить это с гордостью.

      – Тогда почему, – спросил я весь в слезах, – ты никогда не носишь галстук, который подарила тебе мама?

      – Галстук? – нахмурился папа. – Галстук? При чём тут какой-то галстук?

      – Да, а правда? – сказала мама. – Ты совсем его не надеваешь. Я купила этот галстук у Барбанблока. Он что, тебе не нравится?

      – Нравится, нравится, – ответил папа. – Просто он ещё новый, и я боюсь его испачкать. А потом, для офиса он немножко легкомысленный, и вообще… Николя! Закончили на этом! Вытри нос, допивай свой кофе и поторапливайся, а не то опоздаешь!

      Мы с папой вышли из дома вместе. На улице, перед тем как нам пойти в разные стороны, папа сказал:

      – Знаешь, Николя, что касается одежды, у женщин не всегда такой же вкус, как у нас. Не то чтобы они совсем неправы, но, в общем, надо смотреть на это спокойно, а главное, никогда не огорчать маму… Ладно, беги в школу, учись, будь умницей… и держись!

      Всю дорогу в школу я мучился, потому что знал: все будут смеяться надо мной, когда увидят этих уточек. Я застегнул пиджак доверху, но нижняя смеющаяся утка всё равно была видна. Если мне хоть кто-нибудь что-нибудь скажет, я ему дам по морде, честное слово. Когда я вошёл в школьный двор, в горле у меня стоял ком.

      Ребята собирались играть в шары. Заметив меня, Альцест повернулся.

      – Будешь играть? – спросил он.

      – Нет, – сказал я. – И вообще, оставьте меня в покое!

      – Ты чего, обалдел? – удивился Эд.

      – А если мой джемпер вам не нравится, могу и по морде надавать! – закричал я.

      – О! Утка! – обрадовался Жоффруа. – У Николя утка!

      И Жоффруа стал ходить вперевалку, махать руками и кричать: «Кря-кря! Кря-кря!» Тут он налетел на Бульона, нашего воспитателя, который не любит, когда его толкают.

      – Так, так! – сказал Бульон Жоффруа. – Друг мой, вижу, вы хотите, чтобы я поставил вас в угол и отучил паясничать? А?

      Бульон отошёл в сторону, покачивая головой,