Железный король. Морис Дрюон

невесток короля, устраивала их свидания, помогала встречам.

      Итак, к описываемому нами времени, к ранней весне 1314 года, к тому самому дню, когда шел суд над тамплиерами и не было у короны заботы важней, из трех французских принцев двое – старший, Людовик, и младший, Карл – стали рогоносцами благодаря двум конюшим, один из коих принадлежал к свите их дяди, другой – к свите их родного брата, и все это при благосклонном участии их невестки Жанны, верной супруги, но добровольной сводницы, втайне наслаждавшейся видом запретной любви.

      Следовательно, те сведения, которые были доставлены английской королеве несколькими днями раньше, вполне отвечали истине.

      – Во всяком случае, нынче вечером Нельская башня отменяется, – произнесла Бланка.

      – Не вижу никакой разницы между сегодняшним вечером и всеми предыдущими, – возразил Филипп д’Онэ. – Я просто с ума схожу при мысли, что этой ночью Маргарита в объятиях Людовика Наваррского будет шептать те же слова…

      – Ах, друг мой, это уж слишком, – высокомерно произнесла Жанна. – Только что вы обвиняли Маргариту – кстати, без всякого основания – в том, что у нее есть другие любовники. А сейчас вы готовы лишить ее даже законного супруга… Вы просто забываете, кто вы и кто я; очевидно, вам вскружила голову моя снисходительность. Боюсь, что завтра мне придется посоветовать моему дяде отослать вас на несколько месяцев в графство Валуа, там в ваших охотничьих угодьях вы успокоитесь и одумаетесь.

      Красавец Филипп сразу пришел в себя.

      – О мадам, – пробормотал он. – Я ведь там умру.

      Сейчас молодой человек казался еще очаровательнее, чем в гневе. Он опустил свои длинные шелковистые ресницы, изящно очерченный подбородок дрогнул – он был так красив, что стоило попугать его ради одного удовольствия видеть это милое выражение страха. Филипп вдруг стал таким несчастным, таким трогательным, что «бургундские сестры» пожалели его и улыбнулись, забыв недавние тревоги.

      – Передайте вашему брату Готье, что нынче вечером я буду тосковать о нем, – сказала Бланка нежнейшим голоском.

      И снова самый проницательный человек встал бы в тупик и не мог бы решить, говорит она правду или лжет.

      – Может быть, стоит предупредить Маргариту, передать ей то, что мы узнали? – спросил нерешительно д’Онэ. – В том случае, если она собралась сегодня вечером…

      – Пусть Бланка делает как знает, – ответила Жанна, – я не желаю больше вмешиваться в ваши дела. Рано или поздно все кончится печально; право же, не стоит компрометировать себя, и чего ради?

      – Конечно, – подхватила Бланка, – ты не пользуешься благоприятными обстоятельствами, а ведь твой муж чаще всего бывает в отлучке. Вот если бы нам с Маргаритой так везло…

      – Но у меня просто нет вкуса к таким вещам, – сказала Жанна.

      – Вернее, нет достаточно храбрости, – кротко возразила Бланка.

      – Ты права,