Весь мир театр. Борис Акунин

– у вас чрезвычайно удачная внешность. Ее можно рассматривать вблизи. Это важно.

      Манера говорить у миллионера была особенная – чувствовалось, что комплиментов этот человек расточать не станет. Что на самом деле думает, то и сказал. И не слишком озаботился, понятен ли его ход мыслей собеседнику.

      С очаровательной улыбкой премьер ответил:

      – Сказал бы: «Смотрите-смотрите, за погляд денег не берут», но с вас грех не запросить. В этой связи желал бы знать, нельзя ли все-таки получить в конце сезона бенефисец?

      – Нельзя! – отрезал Ной Ноевич. – В уставе «Ковчега» ясно сказано: бенефисов ни у кого не будет.

      – И у вашей фаворитки? – качнул головой в сторону Элизы красавец, при этом обращаясь к Шустрову.

      Каков наглец, нахмурился Фандорин. Неужто никто не поставит его на место? И в каком смысле про фаворитку?

      – Ипполит, заткнись. Ты всем надоел, – громко сказала дама, давеча переживавшая из-за муарового платья.

      – А это Василиса Прокофьевна Регинина, наша «гранд-дама», – подвел к ней мецената Штерн. – Гениально сыграла королеву Гертруду, все рецензенты отметили.

      – Назвали «неувядающей», – подхватил сосед «гранд-дамы» – тот, что с голубоватыми сединами.

      Под приглушенное хихиканье монументальная Василиса Прокофьевна метнула изничтожающий взгляд на шутника.

      – Голос с того света, – процедила она. – Покойникам надлежит молчать.

      Смешки стали громче.

      Отношения внутри труппы непросты, атмосфера перенасыщена электричеством, констатировал Эраст Петрович.

      Регинина вскинула полный подбородок:

      – Нет худшей беды для актрисы, чем слишком долго цепляться за амплуа героини. Нужно уметь вовремя перейти из одного женского возраста в другой. Я буду вечно благодарна Ною Ноевичу за то, что он уговорил меня покончить с Дездемонами, Корделиями и Джульеттами. Господи, какое освобождение не молодиться, не впадать в истерику из-за каждой новой морщинки! Теперь я могу хоть до самой смерти спокойно играть Екатерин Великих и Кабаних. Ем пирожные, набрала сорок фунтов и нисколько не мучаюсь!

      Сказано это было с истинным величием. Штерн воскликнул:

      – Королева! Истинно regina! Угрызайтесь, голубчик, что упустили свое счастье, – с укором молвил он седовласому. – Это наш «резонер» Лев Спиридонович Разумовский, мудрейший человек, хоть и бывает колок. В прошлом первый любовник. И, кажется, не только по сцене, а, Лев Спиридонович? Откройте наконец тайну, из-за чего вы развелись с Василисой Прокофьевной? Почему она называет вас «мертвецом» и «покойником»?

      Заметив среди актеров оживление, Фандорин догадался, что эта тема в театре пользуется популярностью, и удивился: не странно ли – держать в небольшой труппе бывших супругов, которые к тому же не сумели сохранить добрых отношений?

      – Василиса зовет меня так, потому что я для нее умер, – с кроткой печалью ответил «резонер». – Я действительно совершил чудовищную вещь, которой