Большая книга ужасов – 71 (сборник). Елена Усачева

не отвертеться.

      – Я даже падала – ноль внимания! – Аня была готова зарыдать.

      Катька посмотрела на ее аккуратную прическу с ровненьким пробором, на изящно подведенные глазки, на припудренные щечки, на белоснежный отворот блузки. Потом глянула на свои не самые чистые джинсы.

      – Столы передвинуть в классе звала?

      Аня кивнула. Глаза ее были полны слез.

      Не хотелось Катьке ввязываться. Но в памяти всплыла надпись на стене склепа: «Боже, дай моему сыну счастливую личную жизнь в любви и уважении…»

      А черт его знает, как это работает! Что на самом деле произошло у литераторши? Может, случайность какая – понадобилось срочно уехать. А может, нечистая сила какая подняла ее вечером, когда та с собачкой гуляла, и выбросила в другое измерение. Кто там занимается осуществлением желаний? Наверное, целый отдел сидит, просьбы разбирает…

      – Пятьсот рублей, – сдалась Катька. Сразу представилось, как она покупает сосиску в тесте. Две. А то и три. И пускай только продавщица заикнется, что у нее нет сдачи.

      Девчонки согласились и оставили Катьку в покое.

      К концу дня она набрала еще несколько заказов. Надавили пацаны. Они две перемены сопели за спиной, косились из углов, вставали на дороге.

      – Пятьсот, – буркнула Катька, когда поняла, что так просто от них не отделаться.

      – Хотим на физкультуре в футбол играть, – выдал Костян и тяжело шмыгнул носом. – И чтобы без разминки.

      – Может, сразу на Опалыча гантель уронить? – предложила Катька.

      Парни переглянулись.

      – Не, пускай живет, – милостиво разрешили они. И растворились в толчее коридора. Больше на уроках не появлялись.

      – Слушай, ты можешь помолчать? – поймала наконец Ириску Катька.

      – А я что? – расширила свои карие глаза Ириска. – Я ничего. О литераторше все говорят.

      – Вот и пускай говорят, – прошипела Катька. – Чего они все ко мне идут?

      – Ну, ты же можешь! – искренне удивилась Ириска.

      Катька зависла. Чем дальше, тем меньше она понимала, что она может, а что нет.

      – А фиг его знает, – наконец ответила она. – Ты давай пока помолчи, а там посмотрим.

      – А как же следующая контрольная? – выдохнула Ириска.

      – Какая контрольная?

      За всеми этими переживаниями про учебу забылось.

      – Так по алгебре.

      Алгебра, как и физика, для Катьки была темным лесом. Каждую четверть она давала себе зарок начать все понимать. Вдохновенного порыва хватало на два урока, потом Катька тонула в формулах и вычислениях. Может, надо было просто больше заниматься, тогда бы все получилось. Но отчаяние оказывалось столь сильным, а формулы такими непонятными, что заставить себя сесть за учебники Катька не могла.

      А тут, значит, контрольная. Да они сговорились, что ли?

      – Ладно, контрольная, – согласилась Катька и тут же добавила, увидев, как расплываются в хитрой улыбке Ирискины губы: – Но больше никому! Надо сначала во всем разобраться.

      Ириска так