Холодный свет луны. Александр Тамоников

И как зовут это юное создание?

      – Фатима!

      – Фатима! – повторил Савельев задумчиво и задал вопрос: – И как она относится к нам, русским? Или об этом разговора не было?

      – Да я так мимоходом спросил у нее, мол, она, наверное, ненавидит советских солдат? К моему удивлению, ответила отрицательно. Сказала – русские лучше, чем моджахеды. В ее родном селении афганцы хорошо жили рядом с военной базой. Но пришли душманы Рамазана, и жизнь закончилась. Здесь она обязана пахать на своего хозяина и удовлетворять в постели все его животные прихоти.

      Сержант проговорил:

      – Да, достается тут девочке.

      – Ты, Казакевич, узнал, где мы находимся? – поинтересовался Савельев.

      – Узнал! В кишлаке Чиштан, рядом с особым лагерем подготовки моджахедов Абдула Фархади, километрах в тридцати от города Чевар. Короче, в Пакистане мы, рядом с афганской границей. Кстати, в лагере много наших соотечественников, как и мы, пленных.

      Лейтенант проговорил:

      – Непонятно! Рядом лагерь. В нем пленные. А мы в каком-то кишлаке. Почему Рамазан не сдаст нас Фархади?

      – Это я тоже узнал. В общем, Рамазан Салакзай, наш новый хозяин, ищет покупателя, чтобы продать нас! Вот так!

      – Значит, в лагере о нас не знают?

      – О нас, командир, не знают даже в кишлаке. Кроме, естественно, людей Салакзая!

      – Эх! Помогла бы нам эта девочка бежать?!

      – Куда, лейтенант? И что она может? Мяса кусок с барского стола кинуть да парашу вытащить?

      Офицер задумался, проговорив:

      – Не скажи, Коля, не скажи! Но ладно, одно то, что мы знаем, где находимся, и то, что у нас есть пусть и слабенький, но союзник среди духов, уже хорошо.

      Величко поинтересовался у Николая Казакевича:

      – А ты, Колян, не спрашивал, какое сегодня число, день недели, а то в этом подвале все перепуталось, к едреной фене?

      Казакевич ответил:

      – Сегодня, Олег, четверг, 20 июня! Год, думаю, не забыл?

      – Не забыл. Надо где-нибудь пометить дату!

      Сержант Рябов усмехнулся:

      – Зачем? Долго нас тут держать не будут!

      – Но три месяца держат?

      – Девка же говорила, этот ублюдок Салакзай ищет покупателя, чтобы продать нас, как баранов. А раз ищет, найдет!

      – Что же делать? Лейтенант? Ну хоть ты что-нибудь придумай! Не зря же тебя четыре года в военном училище учили, да и опыт боевой имеешь! Придумай, а то так все здесь с ума сойдем. Друг другу за глоток воды глотки грызть будем!

      Савельев оторвался от мыслей:

      – Спокойно, ребята! Что-нибудь придумаем.

      Величко сказал:

      – Ну, наконец, наш лейтенант в себя пришел, а то лежал бревном на матрасе, глядя в стену. Я думал, кранты, мужик с горя дуба даст. Ан нет, ожил. И это вселяет надежду. На кого же нам рассчитывать, как не на командира?

      Лейтенант впервые за все время нахождения в плену улыбнулся:

      – Ты прав,