Парадоксы полковника Ржевского. Владимир Свержин

губернии на берегу Немана? Доводилось в прежние годы и мне там бывать. В самый раз перед вторжением Наполеона, – демонстрируя гостю коллекцию собственного и трофейного оружия, вдруг будто невзначай припомнил Дмитрий Александрович. – Вот погляди, видишь эти пистоли? Вроде, как обычные, уж никак не «стволы Лепажа роковые», однако же с их помощью ваш покорный слуга спас когда-то самого государя Александра Первого Благословенного. И аккурат в тех самых местах!

      – Да быть того не может! – удивленно воскликнул Платон Синичкин. – Ой, простите, ваше благородие, я хотел сказать, что раньше ни о чем подобном слыхать не доводилось…

      – О многом тебе еще слыхать не доводилось. А другие пружины так и остаются, скрытыми от глаз. Коли желаешь, расскажу.

      – Конечно, желаю!

      – Изволь понять, порохом уже в воздухе изрядно пахло. Да что там пахло – несло, как перегаром от трофейной команды в удачный день! Командующий наш, храбрый и разумный Барклай де Толли, понимая, что война близка, велел отобрать из гусар и казаков наблюдательный отряд – корволант – для ведения разведки. В одну из летучих сотен я и попал. Как говорится, из огня да в полымя! Только-только мы турок побили, и, не измяв толком ягодицами ложе из лавров, не покрасовавшись новеньким Владимирским крестом перед минскими шляхетными паненками, вновь устремился я в седло. Но тут не простые разъезды да караулы. Как говаривал о нас сам Барклай: «Вы – заточенное острие моей шпаги!» Ясно было, что корсиканец сунется к нам из-за Немана, по-иному никак не выходило. Но если уберечься от этого невозможно, то следует оградить себя от внезапного удара. Тем и занимались. Ну и, конечно, наших подглядчиков, которые на ту сторону реки ходили, высматривали да выведывали, мы принимали, отогревали, снабжали и обратно переправляли. Как же без того?

      Несли мы службу усердно и исправно, лагерь наш в лесу располагался, чтоб лишний раз перед чужими глазами не мелькать. Вот только, что греха таить, бес попутал! Повадился я в ближнее имение захаживать. Сперва туда приехал насчет леса с хозяевами договориться, а там у местного шляхтича сестра – глаз не отвести. Ну я голову-то и потерял, дело уж и венцом грозило обернуться. Да к тому же брат ее, местный помещик, на то смотрел весьма одобрительно, все улыбался, кивал, расспрашивал…

      Как-то приехал я в неурочное время, птицей, как прежде условлено было, крикнул, а красавица моя прибежала, будто сама не своя. Говорит, не время, мол, сейчас! А сама чуть не плачет. Чую, недоброе затевается, начал допытываться, что там да как. Ну, так и есть: ждут гостей с той стороны реки. И по ее словам, очень непростых гостей. Упросил я свою зазнобу спрятать меня в доме. Сижу, высматриваю – и на тебе: вижу, подъезжает к имению коляска, а в ней – я глазам не поверил! – один из наших соглядатаев и тот самый шляхтич, хозяин имения. По моим-то известиям, подглядчик как раз по ту сторону реки обретаться должен, а не тут в колясках разъезжать. Вижу, лихое дело затевается!

      Затем и получаса не прошло, новые люди появились, кто по виду торгаш-коробейник, кто и вовсе – крестьянин. Но ежели пристально глянуть – все ряженые! Я не выдержал, прокрался на балкон и слушаю, что за маскарад