В плену у талибов. Александр Тамоников

но потери западники могут понести огромные…

      Из размышлений, невольно захвативших Тимохина посреди площади, его вывел знакомый голос:

      – Приветствую вас, полковник. Вот и свиделись.

      Александр обернулся. Перед ним, склонив по обычаю голову и прижав руки к груди, стоял Абдулла Реви, он же майор Службы внешней разведки Сергей Ревунов. Говорил агент на русском зыке.

      – Здравствуй, Сергей, – так же слегка поклонился Тимохин, – рад видеть тебя живым и невредимым. Как твоя семья?

      – Вы интересуетесь делами дома и семьи знакомого человека как истинный мусульманин, – улыбнулся Ревунов.

      – Так не в первый раз здесь, обычаи знаем. А за нами кое-кто поглядывает…

      – Не беспокойтесь, это мои люди.

      – Я так и понял.

      – Пройдемте к машине, она стоит слева от ворот.

      – Бежевый «Форд»?

      – Да. Поедем ко мне. Угощенье уже ждет в главной комнате. Для вас я купил прекрасный коньяк. Армянский, между прочим.

      – Что ж, за встречу не грех и выпить.

      Тимохин и Ревунов прошли к внедорожнику Сергея. Реви сел за руль и вскоре завел автомобиль в широкий двор своей усадьбы. Его супруга, прикрыв лицо платком, подала мужу и гостю таз с водой – омыть руки. Сняв обувь, офицеры прошли в главную комнату мужской половины дома. Посреди большого персидского ковра, на шелковой скатерти были выставлены различные кушанья. Стояла и бутылка коньяка с одной рюмкой, а также пепельница для Тимохина. Сканер, вмонтированный в часы командира отряда особого назначения, молчал; значит, ни видеонаблюдения, ни прослушивания – по крайней мере, этой комнаты – не велось.

      Разлив по пиалам чай, Ревунов спросил:

      – Ваш вызов на встречу, как я понимаю, связан с похищением помощницы погибшего у Джикунзи полковника Харсона, Луизы Крофт?

      – Меня больше интересует, каким образом ты оказался замешан в этой истории?

      – Понимаю. У вашего командования – и у моего – возникли подозрения, не раскрыт ли я и не принужден ли работать на талибов?

      Александр отставил пустую пиалу, прикурил сигарету: