Слова сияния. Брендон Сандерсон

на жесткий песок. Плечо, которым он ударил Адолина, снова полыхнуло от боли. Каладин охнул.

      – Придурок! – заорал Зайхель.

      Каладин застонал и перекатился. Перед глазами у него все плыло. Где-то далеко ревнитель орал на Адолина:

      – Ты мог убить мальчишку!

      – Он на меня набросился! – Голос принца звучал глухо из-под шлема.

      – Ты его спровоцировал, глупый ребенок! – Голос Зайхеля приблизился.

      – Значит, он сам напросился, – огрызнулся Адолин.

      Боль. Каладину показалось, что рядом кто-то присел. Зайхель?

      – Адолин, ты в осколочном доспехе. – Да, точно, это Зайхель: зрение капитана по-прежнему отказывалось фокусироваться. – Нельзя бросать напарника по тренировке, как связку палок, если на нем нет брони. Отец тебя такому не учил!

      Кэл резко вдохнул и вынудил себя открыть глаза. Буресвет из кошеля на поясе наполнил его.

      «Не слишком много. Они не должны заметить. Они не должны отнять это у тебя!»

      Боль исчезла. В плече что-то соединилось – он не знал, был ли это перелом или простой вывих. Зайхель вскрикнул от изумления, когда Каладин вскочил и снова кинулся на Адолина.

      Принц отпрянул, поднял руку, явно призывая клинок. Каладин пинком подбросил упавшие полкопья, взметнув песок, и поймал на лету, приближаясь к противнику.

      В тот же миг сила покинула его. Буря внутри угасла без предупреждения, и юноша, охнув от вернувшейся боли в плече, споткнулся.

      Адолин поймал его за руку и сжал бронированный кулак. Осколочный клинок возник в другой руке принца, но одновременно с ним второй клинок замер у шеи Каладина.

      – Ты труп, – сказал стоявший позади Зайхель, не отводя клинка от кожи Каладина. – Опять.

      Каладин рухнул на колени посреди тренировочной площадки и выронил полкопья. Силы покинули его. Что произошло?

      – Ступай и помоги брату прыгать, – приказал Зайхель Адолину.

      С какой стати он вообще распоряжался принцами?

      Молодой Холин ушел, и Зайхель присел на корточки рядом с Каладином.

      – Ты не дергаешься, когда на тебя замахиваются осколочным клинком. Ты действительно уже сражался с осколочниками?

      – Ага.

      – Значит, ты везунчик, – сказал Зайхель и пощупал плечо Каладина. – В тебе есть упорство. В неприличных количествах. Ты в хорошей форме и быстро соображаешь в бою. Но с трудом понимаешь, как следует сражаться с осколочниками.

      – Я…

      Что тут скажешь? Зайхель прав. Было бы высокомерием это отрицать. Две битвы – три, если считать сегодняшнюю, – не делали его знатоком. Он поморщился, когда учитель нащупал болезненное сухожилие. Вокруг появились новые спрены боли. Он сегодня заставил их как следует потрудиться.

      – Тут ты ничего не сломал. – Зайхель удивленно хмыкнул. – А ребра как?

      – В порядке, – ответил Каладин, лежа на спине и глядя в небо.

      – Что ж, не буду принуждать тебя к учебе, – произнес Зайхель, вставая. – Думаю, принудить тебя мне и не по силам.

      Каладин зажмурился.