Продюсер. Павел Астахов

смотрела мимо Агушина.

      Тот икнул:

      – Так… об убийстве доложили. Он ведь… ваш супруг… был членом Президентского совета по культуре.

      – А-а-а… – безразлично протянула Медянская и вдруг вся поникла, уронила голову на руки и беззвучно зарыдала.

      Ее плечи, сгорбленная спина содрогались в такт редким всхлипам. Собравшиеся мужчины переминались с ноги на ногу, а Геннадий Дмитриевич виновато подумал, что насчет хладнокровия вдовы ошибся. В дверь протиснулся человек в белом халате и тут же подошел к плачущей Медянской. Он молча достал из кармана упаковку таблеток, выдавил в ладонь одну и протянул вдове. Она не отреагировала. Тогда врач потянул ее за руку и наклонился ближе, пытаясь вложить таблетку ей в рот:

      – Примите. Вам станет легче. Прошу вас…

      Его голос был спокоен и убедителен, и Медянская приняла протянутую пилюлю и тут же тяжело сглотнула. Врач встал и повернулся к Агушину:

      – Вы старший?

      – Точно так, я. Следователь Агушин.

      – А я старший судмедэксперт спецкримлаборатории Борис Тетерев. Я прошу пройти со мной. Мои эксперты закончили осмотр. Но есть формальности. Нам нужно оформить… перевозку, – подобрал нужное слово врач и кивнул в сторону выхода. Агушин кивнул в ответ и вышел вместе с врачом.

      Тело было уже упаковано в специальный пластиковый мешок. На площадке курили два сотрудника спецмедпомощи в белых халатах, криминалист, судмедэксперт и три постовых милиционера, которые по-прежнему сдерживали зевак, любопытствующих соседей и просто прибежавших на шум людей.

      – Подпишите здесь и здесь, – врач протянул бланк Агушину, и тот тут же расписался. – Так. О’кей! Увозим?

      – Да, конечно. Забирайте. Когда будет готово заключение? – поинтересовался следователь. Старший врач-эксперт на мгновение задумался, поднял глаза к потолку и, что-то посчитав, ответил:

      – Если честно, то не раньше, чем дней через десять.

      – Да вы что?! – возмутился Агушин. Он понимал, что за такой срок его вывернут наизнанку. Начальство уже названивало без остановки по всем телефонам, требуя немедленного отчета и результатов. Он специально оставил мобильный телефон в рабочем кабинете, а другой, предназначенный для немногих, переключил на беззвучный режим.

      – Меня же начальство голым в Африку пустит! Понимаете?

      – Понимаю. Но и вы нас поймите. У нас полтора эксперта осталось в конторе. А криминальных жмуриков по десятку в день. Очередь, прости господи! Ваш брат торопит, и всем быстрее надо.

      Врач возмущенно сплюнул в угол, и Агушин, пытаясь расположить его к себе, сменил тон и заговорил вполголоса:

      – Слушай, брат, я понимаю. Но и ты пойми, какой шум поднимается! Президент уже взял на контроль.

      – Да?

      – Точно говорю! – Агушин выразительно поднял брови.

      Врач снова сплюнул и, чуть помедлив, ответил:

      – Ладно. Считай – уговорил. Позвони завтра к вечеру. Попробуем что-нибудь сделать.

      Агушин обрадовался:

      – Вот выручил, брат!