Квартира. Павел Астахов

постоянному соседству со смертью и не замечали ее, а вот заехавшая знаменитость – это было целое событие. Врач кашлянул:

      – Э-э, Артемий Андреевич, с вами все в порядке?

      – Что? Да, в общем. – Павлов потер виски и сам накрыл лицо отца белой простыней. Андрей Андреевич лежал спокойно, и казалось, ненадолго заснул. Умиротворенный седовласый старик с точеным профилем. Смущал только небольшой кровоподтек на правом виске.

      – Прости, папа! Как это произошло? – Артем повернулся к врачу.

      Тот покачал головой:

      – Сразу сказать сложно. Но, по всей видимости, падение. Неудачно шагнул с подножки электрички.

      – Вы уверены?

      – Ну, практически. Следов борьбы не видно. Падение с высоты собственного тела. Мы, конечно, еще не все исследования провели. Но, как говорится, расстрелянный вряд ли был отравлен. Хотя… – врач почесал переносицу, – всякое бывает.

      – В любом случае я попрошу вас еще раз тщательно все проверить, – посмотрел ему в глаза Артем, а затем развернулся и вышел.

      Ремонт

      Родной подъезд встретил пережившего и морг, и разговор с мамой смертельно уставшего Артема Павлова грохотом, руганью и режуще нервной атмосферой. Даже его тихая, интеллигентная соседка, вдова архитектора Штольца, пожилая дама и скульптор по профессии, словно заразилась всеобщим психозом.

      – Где же это видано, чтобы под зиму батареи менять?! Вы совсем ополоумели, что ли?! – кричала Варвара Серафимовна Штольц, пытаясь не пропустить двух мрачных работяг, тащивших трубу и сварочный аппарат в подъезд дома.

      – Уйди, тетка! Зашибем! – угрожающе проворчал один, направляя на воинственную даму ствол ржавой трубы, а второй замахнулся автогеном:

      – У-у-у! За-ра-за!

      Но опустить руку с инструментом он не смог. Артем, словно стальными тисками, сжал руку. Сварщик охнул и осел прямо на землю.

      – Ой! За-ра-за какая! Больно же.

      – Вы аккуратнее размахивайте этим железом.

      Сварщик поднял взбешенный взгляд и поперхнулся. Не менее яростные глаза молодого мужчины спортивного телосложения не обещали ничего хорошего. Варвара Серафимовна благодарно склонилась в реверансе:

      – О! Мерси, месье Павлов! Большое спасибо!

      Павлов через силу улыбнулся.

      – Не стоит благодарности, Варвара Серафимовна. А что, собственно говоря, происходит в нашем доме?

      – Представьте себе, Артемий Андреевич, я вернулась из Флоренции, а в квартире – настоящая Сибирь! Эти варвары отключили отопление! – вознегодовала дама. – Кошмар! Я не могу ваять. Глина застывает, руки мерзнут.

      Павлов понимающе кивнул. Мадам Штольц, прожившая полгода в Италии у друзей семьи, совсем отвыкла от отечественных реалий. Домой она вернулась позавчера, и лишь затем, чтобы наконец завершить задуманную еще в молодости композицию «Новое и старое». А в квартире, как оказалось, нет тепла!

      – Так. Товарищи творцы… – Павлов повернулся к злобно озирающимся рабочим. –