Странник поневоле. Борис Долинго

сильной волны.

      Но и пристать к столь каменистому берегу являлось сложной задачей. Направляя судно рулём, Богдан пытался придать ему некое осмысленное направление движения. Впереди вставали небольшие, но очень грозные при таком волнении скалы. Правда, между камнями виднелись достаточно широкие проходы, но проскочить в них на подобных волнах и на более маломаневренном судне представлялось крайне проблематичным.

      Мощная волна подхватило тримаран и начала поднимать его, одновременно неся вперёд. Богдан поспешно перерезал верёвку, связывающую его с мачтой. С почти безнадёжным отчаянием он замер, когда творение его рук вздыбилось над чёрным валуном, выступавшим из воды метра на три – волна проносила тримаран над скалой.

      Богдан уже почти облегчённо вздохнул, так как пенный бурун опускал судёнышко в заводь, упиравшуюся в песчаную кромку, как вдруг снизу ударило со страшной силой, под накатом палубных брёвен что-то обречёно захрустело, и центральный корпус тримарана разломился почти пополам. Богдан и все его пожитки полетели от удара в разные стороны: под сравнительно тонким слоем воды здесь оказался ещё одни камень, на который бросило и, как об колено, сломало судно.

      Богдану повезло – он как по наклонной плоскости съехал по половинке корпуса в воду, счастливо прикрывшись ей от скалы, о которую мог бы просто раздробить кости.

      Лихорадочно загребая, он поплыл к берегу, до которого оставалось метров всего двадцать.

      Глава 9

      Лучемёт оставался в кобуре и к тому же был привязан верёвкой, нож – в ножнах, а гранаты, карта и разные самые главные штучки вроде запасных обойм, зажигалки, револьвера и прочего лежали в карманах комбинезона – а потому Богдан не слишком беспокоился за них. Последняя тетрадь профессора, где оставалось ещё много чистых листов, как и бинокль, лежала за пазухой в одном из непромокаемых карманов – на нескольких листах Богдан на всякий случай скопировал карту переходов. А вот все припасы, карабин, лук, стрелы, копья, посуда, инструменты и прочее, оказались в волнах или пошли на дно.

      Отплёвываясь, Богдан выбрался на песчаный язык между двумя мрачными кусками скалы, словно пики выставившимися навстречу пришельцу, давая понять, что волны могли бросить и чуть правее или левее…

      Поёжившись, несмотря на тёплый воздух, Богдан встал и осмотрелся под ударами ветра, налетавшего с моря: ничего особенного – скалы, песок, довольно крутой берег и лес, видневшийся за его краем. Над головой низкие тучи мчались куда-то, гонимые, словно в насмешку уже немного стихающим ветром.

      Но волны пока остервенело налетали на прибрежные скалы, правда, в том месте, где тримаран потерпел крушение, образовывалась заводь, где волнение существенно гасилось рифами, отгораживающими её от океана.

      На песок выбросило один из тюков – Богдан узнал его и порадовался – там лежали все нехитрые столовые принадлежности, включая котелок. Относительную плавучесть тюку обеспечил запасной спасательный