Рейдер. Павел Астахов

То, что сюда идет милиция, было хорошо, но он совершенно не представлял, что может делать в его кабинете судебный исполнитель: ни долгов у НИИ не было, ни претензий к нему никто не предъявлял – уже много лет.

      – Отпустите его, парни, – распорядился Колесов, и директора мгновенно освободили. – Теперь он безопасен и никому не нужен. – Колесов отвернулся от сверженного директора.

      Батраков поднялся из кресла, потер затекшие кисти рук и с горечью произнес:

      – Зря я тебя тогда пожалел, Колесов… надо было на тебя еще и уголовное дело завести!

      Колесов резко повернулся и угрожающе двинулся к Батракову.

      – А я тебе, старый козел, обещал, – с ненавистью прошипел он, – что тебе это с рук не сойдет! Вот я и вернулся! И никакие адвокаты тебе не помогут!

      Директор стиснул зубы, в поисках, чем бы в него запустить, оглядел заваленный бумагами стол и уткнулся взглядом в рассыпанные веером визитки.

      «Артем ПАВЛОВ. Адвокат» – значилось на самой верхней.

      – Нет… – пробормотал он, отказываясь поверить в столь явный знак судьбы, – этого не может быть…

      Французский завтрак

      – Ну что, мэтр, когда возвращаетесь в Россию? – спросил Вольдемар, сделав глоток красного вина из высокого фужера.

      – Еще не решил, – улыбнулся откровенно наслаждающийся выходными в Париже Павлов. – Съезжу в Барбизон… погуляю в Фонтенбло… а уж потом…

      Вольдемар понимающе кивнул, и Павлов погрузился в созерцание. Последние 11 лет, посещая Париж, он обязательно встречался с Вольдемаром, но до сего дня Артем затруднился бы точно определить статус своего парижского знакомого. Товарищ? Пожалуй, отчасти. Знакомый? Безусловно, чуть больше. Друг? Все ж не совсем… хотя в общечеловеческом плане – конечно же. Может быть, партнер? По отдельным вопросам бывало и так. В общем, отсутствие четкого понимания статуса их встреч и отношений не доставляло им каких-либо неудобств, а скорее, наоборот, гарантировало обоим полную свободу и непринужденность в общении.

      Не сговариваясь, они встречались именно в этом кафе на Рю де Риволи, сразу же налево от одной из лучших гостиниц французской столицы «Маурис», напротив сада Тюильри, где любой прохожий, внимательно глядящий себе под ноги, мог натолкнуться взглядом на выложенную мозаикой из цветных камней надпись «Angelina».

      Это было людное, модное и шумное место, расположенное напротив зеленой решетки вечно цветущего сада. В утренние часы здесь завтракали спешащие на работу парижане и, что особенно приятно для двух холостяков, милые парижанки. А затем кафе наполнялось многоязыкой толпой туристов, бредущих из хрустальной пирамиды Лувра, что высилась в двух кварталах отсюда. Пожалуй, именно в этом небольшом, шумном, но всегда уютном кафе Артем особенно остро чувствовал знаменитый дух Парижа – неугомонный и задорный.

      Они расположились в глубоких кожаных креслах в углу, сразу же за лестницей. Только этот столик был обращен к огромной стеклянной витрине так, что были видны вся проезжая часть, улица, сад Тюильри со скамейками и фонтаном, гуляющие парочки