Танец с драконами. Джордж Мартин

семицветным плетеным поясом, с распущенными по плечам волосами. – Как спалось?

      – Плохо, добрая женщина. Опять видел тебя во сне. – Ну, не совсем во сне. Он держал руку между ног и воображал, как Лемора скачет на нем, болтая грудями.

      – Это, несомненно, был дурной сон. Помолись со мной и попроси, чтобы тебе отпустили твои грехи.

      Разве что так, как на Летних островах молятся…

      – Помолись лучше одна и поцелуй за меня Деву – покрепче.

      Лемора, смеясь, пошла к носу – каждое утро она купалась в реке.

      – Эту лодку назвали явно не в твою честь, – заметил Тирион, глядя, как она раздевается.

      – Отец и Матерь создали нас по образу своему. Мы не должны стыдиться своего тела.

      Видно, Тириона они создавали крепко выпивши. При виде входящей в воду Леморы его естество всякий раз твердело, и он с грешным наслаждением воображал, как сам срывает с нее белое одеяние. Она, к слову, не столь невинна, как хочет казаться. Знаки, как у нее на животе, появляются лишь после родов.

      Яндри с Изиллой, проснувшись, тут же взялись за дела. Яндри, проверяя канаты, бросал взгляды на септу. Его маленькая смуглая жена, не обращая на это внимания, подсыпала на жаровню стружек, поворошила угли и принялась замешивать тесто.

      Лемора опять взобралась на палубу. Меж грудей стекала вода, кожа золотилась на утреннем солнце. Ей уже за сорок, но она еще хоть куда. Распутные мысли неплохо заменяют вино, помогая ощущать, что ты еще жив.

      – Видел ту черепаху, Хугор? – спросила она, выжимая волосы. – Большую, хребтистую?

      Ранним утром наблюдать за черепахами лучше всего. Днем они уходят глубоко под воду или прячутся в гротах на берегу, а утром плавают на поверхности, порой вровень с лодкой. Тирион насчитал уже с дюжину разных видов: больших и маленьких, плоских и красноухих, с мягким панцирем и костохрястов, бурых, зеленых, черных, когтистых, рогатых, с золотыми, нефритовыми и кремовыми узорами. Некоторые могли бы свободно нести на себе человека. Ройнские правители, по уверению Яндри, некогда переправлялись на таких через реку. Они с женой родились на Зеленой Крови – дорнийские сироты, вернувшиеся к своему отцу Ройну.

      – Сегодня нет. – «Загляделся на голую женщину», – добавил про себя Тирион.

      – Жалко. – Лемора натянула через голову рясу. – Ты ведь затем и встаешь так рано, чтобы на черепах поглядеть.

      – Я люблю смотреть, как встает солнце. – Как будто нагая девушка выходит из ванны. Одни девушки красивее других, но каждая полна обещаний. – Но и черепахи, конечно, по-своему интересны. Ничто так не радует глаз, как пара красивых… панцирей.

      Септа вновь засмеялась. У нее, как у всех на «Деве», есть свои тайны, и на здоровье. Он хочет ее, но знать о ней что-то вовсе не обязательно. Его желания для нее не секрет: вешая на шею свой священный кристалл и пряча его на груди, она дразнила Тириона улыбкой.

      Яндри поднял якорь, залез на крышу, оттолкнулся длинным шестом. Две цапли подняли головы, следя, как «Робкая дева» выходит на стрежень. Лодка