Танец с драконами. Джордж Мартин

впрямь непричастны. Благородный Резнак сказал «девять» – еще кто?

      – Трое вольноотпущенников убиты в своих домах, – доложил Лысый. – Ростовщик, сапожник и арфистка Рилона Ри. Ей перед смертью пальцы отрезали.

      Дени поморщилась. Рилона Ри играла на арфе, как сама Дева. Рабыней она услаждала слух всех знатных семей Юнкая, на свободе представляла юнкайских вольноотпущенников в королевском совете.

      – Кроме виноторговца, никто не взят?

      – Увы. Ваш слуга нижайше просит прощения.

      «Помиловать, значит? – подумала Дени. – Скоро они на себе узнают, что такое драконово милосердие».

      – Я передумала, Скахаз. Отца допроси с пристрастием.

      – Можно его, а можно и дочек – у него на глазах. Быстрее сознается.

      – Делай как считаешь нужным, только имена мне добудь. – Ярость полыхала огнем у нее в животе. – Недопустимо, чтобы Безупречных и впредь убивали. Серый Червь, отведи своих людей обратно в казармы. Отныне они будут охранять лишь мой дворец и мою персону, а на улицах пусть несут дозор миэринцы. За эту новую стражу, Скахаз, отвечаешь ты. Набери в нее поровну лысых и вольноотпущенников.

      – Как прикажете. Сколько людей можно взять?

      – Сколько тебе потребуется.

      – Где же я наберу монеты на жалованье стольким солдатам, ваше великолепие? – ужаснулся Резнак мо Резнак.

      – В пирамидах. Налог на кровь, так сказать. Сто золотых с каждой из пирамид за каждого вольноотпущенника, убитого Сынами Гарпии.

      – Будет сделано, – заулыбался Лысый, – но вашей блистательности следует знать, что великие господа Цхак и Меррек намерены уехать из города.

      Цхак и Меррек вкупе со всеми миэринцами, простыми и знатными, сидели у Дени в печенках.

      – Пусть едут, но взять им позволяется лишь то, что на них. Их золото и съестные припасы останутся нам.

      – Мы не уверены, что эти вельможи хотят примкнуть к врагам вашего великолепия, – заметил Резнак мо Резнак. – Скорее всего они попросту направляются в свои загородные имения.

      – Тем целее будет их золото. В холмах его все равно тратить не на что.

      – Они боятся за своих детей, – предположил Резнак.

      «Как и я», – мысленно добавила Дени.

      – Детей тоже побережем. Возьмем у них по мальчику и по девочке. И в других домах тоже.

      – В заложники, – возрадовался Скахаз.

      – В пажи и чашницы. Если великие господа начнут возражать, объясни им, что в Вестеросе родителям оказывают большую честь, беря ко двору их ребенка. Ступайте и выполняйте. Я должна оплакать погибших.

      Миссандея рыдала на своей койке, стараясь всхлипывать как можно тише.

      – Иди спать ко мне, – позвала Дени. – Утро еще не скоро.

      – Ваше величество так добры к своей покорной слуге. – Миссандея скользнула под простыню. – Он был хорошим братом.

      – Расскажи мне о нем, – обняла ее Дени.

      – Он учил меня лазить по деревьям. Умел ловить рыбу руками. Однажды он уснул в нашем саду, и на него сели целых сто бабочек. Так красиво. Ваша слуга…