Таблетка от старости. Ирина Мясникова

Прямо в модных ботинках и дорогом костюме.

      – Что-то не хочется мне тут купаться, – честно ответила Шура.

      – Не дури, раздевайся, давай. У нас времени мало, – он посмотрел на часы и стал стаскивать с себя галстук.

      Это у Шуры сегодня был выходной, а у Кирсанова день был обычный рабочий. Не операционный, конечно, в операционные дни Шура с Кирсановым не встречались, а обыкновенный рабочий день, наполненный разными административными вопросами.

      «Вот тебе и сюрприз», – подумала Шура и чуть не расплакалась. А с другой стороны, чего она хотела? Он же женатый занятой человек. Год назад от одной только мысли, что такой вот красивый мужчина привезет ее на тайное свидание, Шура лопнула бы от счастья. А теперь вот кочевряжется.

      Шура, нехотя, сняла с себя одежду и прыгнула в бассейн. Из головы не выходили рассказы Нины Константиновны о зловредной гарднарелле, которая таится в водной среде. И уж если погибает, то исключительно от огромного количества всяческих химикатов. Так что или гарднарелла, или ядовитые химикаты, которые тоже для женского организма не совсем полезны. Третьего не дано.

      Ясное дело, что Шуре от этих мыслей было не до секса и уж, тем более, не до любви. Кирсанов, наверное, почувствовал эту ее напряженность, поэтому долго возиться не стал. Сделал все быстро, по-деловому, недовольный вылез из бассейна, вытерся и стал одеваться. На Шуру он не смотрел.

      Шура выбралась из бассейна, завернулась в полотенце, подошла к суровому Кирсанову и заглянула ему в глаза.

      – Сашенька, – строго сказал Кирсанов. – Если ты не в духе, то в следующий раз так и скажи. Можем никуда ведь и не ездить. Я делаю все, что могу. Прости меня, но больше я тебе дать ничего не в силах. Мои обстоятельства тебе прекрасно известны.

      – Угу, – Шура обняла Кирсанова и заплакала.

      – Ну, вот еще! – Кирсанов высвободился. – Терпеть не могу, когда девки плачут. Почему вы все свои проблемы пытаетесь слезами решать?

      – Я не пытаюсь свои проблемы слезами решать. Я просто плачу, потому что мне тебя жалко.

      – Меня? А меня-то, почему жалеть надо? – Похоже было, что Кирсанов искренне удивился.

      – Как?! Ты же обиделся, – в свою очередь удивилась Шура и перестала плакать.

      – Александра! Ты сводишь меня с ума. Одевайся, поехали. Хватит с меня на сегодня приключений.

      Шура покорно направилась к своей одежде.

      – Отвернись, – сказала она Кирсанову.

      – Дурдом и детский сад! Я пойду к машине. Оденешься, приходи, – Кирсанов повернулся на каблуках и ушел.

      Шура быстро оделась и кинула полотенца в корзину для грязного белья, стоящую неподалеку. Она не стала заглядывать внутрь, боясь увидеть там другие полотенца, или еще чего-нибудь и вовсе неприятное.

      В город они ехали молча. Шура поклялась, что больше никогда не будет встречаться с Кирсановым где-либо, кроме своей квартиры. Уж там-то точно никакую заразу не подцепишь.

      На следующий день у Шуры была полная запись, однако она выкроила