Люди земли Русской. Статьи о русской истории. Борис Ширяев

пятнадцать пудов рыбьего (моржового) зуба и множество ценной церковной утвари. Патриарх Иов и Борис Годунов также отправили ему ценные дары, а торговому представителю Руси в Царьграде было предписано выдать патриарху еще собольих, куньих и других мехов, а также и шестьсот венгерских золотых.

      Религиозная и одновременно государственно-политическая цель, поставленная перед собой окрепшей национально-великороссийской Русью, была достигнута, о чем Годунов поспешил тотчас же известить юго-западную литовскую Русь в специальном наказе послам в Литву Салтыкову и Татищеву. Но и восточные патриархи применили все силы, чтобы отстоять свой приоритет над Москвою. Патриарху всея Руси было предоставлено лишь пятое последнее место, после Константинопольского, Антиохийского, Александрийского и Иерусалимского патриархов.

      «Наша страна»,

      Буэнос-Айрес, 16 мая 1957 г.,

      № 382, с. 5.

      «Профсоюзы» Московской Руси

      – …Так, нынешние Тверские-Ямские населяли тогда почтари и ямщики, Большие и Малые Каменщики – штукатуры, печники и каменщики, Хамовники…

      – Хамы, – подсказываю я.

      – Ширяев, уходите из класса! Вы не достойны называть себя москвичом и учиться в Московской гимназии, – вскипает Сергей Константинович.

      Мы, гимназисты, наградили его тогда кличкой «Суслик», но внешне он совсем не походил на этого зверька, Значение этого прозвания было иное. Как только тема урока, хотя бы очень отдаленно касалась Московской, до-Петровской Руси, а тем более самой Москвы, Сергей Константинович

      Цка (устар.) – мех.

      впадал в какой то транс: он зажмуривал глаза и медленно, сам упиваясь звуком, цедил, смаковал, именно «суслил», древние, пахнущие ладаном и кипарисом эпитеты, названия, уже забытые, но яркие и красочные термины того языка, которому Пушкин учился у московских просвирен.

      Сам он учитель истории, Сергей Константинович Богоявленский[9]происходил из древней семьи московских священников, династии, восходившей к временам Грозного, чем очень гордился.

      – Не многие из современной знати превосходят древностью и чистотой «породы» нас, коренное московское духовенство. Род священников Зверевых, например, к самому Калите восходит, – говорил он нам, но, увы, мы не понимали и не разделяли его московской гордости. Москву он любил безмерно и изумительно знал ее…

      По окончании гимназии я позабыл о «Суслике». Позабыл и его рассказы о нашей общей родине – Белокаменной Москве. Их вытеснил из моей памяти тяжелый балласт сведений о развитии английских тредюнионов, философии Гегеля и Ницше, «Великой» французский революции и прочем, обильно внедрявшемся в наши, уже студенческие тогда головы…

      Но недавно, здесь, на берегу Тирренского моря[10], «Суслик» снова заговорил со мною. Ко мне, случайно, через Югославию, попала пачка русских книг, выпущенных в Москве в 1946—49 г. г., по случаю празднования

9

Сергей Константинович Богоявленский (1871–1947) – русский историк, археолог, московед. Ученик В. О. Ключевского, член-корреспондент Академии наук СССР.

10

Автор писал эту статью в лагере для «перемещенных лиц» в г. Пагани, близ Неаполя.