Управление мировоззрением. Развитый социализм, зрелый капитализм и грядущая глобализация глазами русского инженера. Виктор Белов

В отсутствие единого лидера монолит большевистской партии сразу дал трещины, в стройных рядах партийцев образовалось замешательство. Сразу после смерти вождя в некогда едином отряде большевиков образовались фракции, жестко подавляемые ранее ленинским авторитетом. У фракций появились свои лидеры со своим видением дальнейшего пути развития дела революции. Началась ожесточенная внутрипартийная борьба, которая в какой-то степени даже отодвинула на второй план заботы о социалистическом строительстве.

      Каждая фракция стремилась доказать, что именно она единственная законная наследница дела Ленина. Для этой цели все ринулись искать подтверждения своей правоты в работах Ленина. Сделать это было одновременно и просто и очень сложно. Ленин умер, оставив много теоретических работ и обширное эпистолярное наследие. Трудность его преемников заключалась в том, что в этой массе статей, писем и книжек, написанных им в разное время, обычно на актуальные текущие темы, нет практических указаний на будущее, но зато внимательный читатель сплошь и рядом натыкается на неясности, двусмысленности и прямые противоречия. Порой кажется, что из его работ можно «надергать» подходящих цитат для любых когда-либо существовавших экономических теорий и политических движений. Одна фраза: «НЭП – это всерьез и надолго, но не навсегда» может повредить мозги любому, кто попытается разгадать ее смысл. С другой стороны, такая «универсальность» наследия Ленина, отсутствие конкретных указаний давали широкий простор для выбора дальнейшего пути развития страны, и каждая фракция, подобрав подходящее высказывание Ленина, имела возможность утверждать, что только она является верным продолжателем его дела. Из-за имевшихся огромных пробелов в «единственно верном учении» простор для выбора направления и разработки планов строительства социализма был слишком широк, пожалуй, все 360°. Так, например, в теоретических работах классиков марксизма-ленинизма напрочь отсутствовало сколько-нибудь точное определение важнейших экономических понятий, установленных самим же марксизмом, например, производительных сил и производственных отношений. Этот крупный теоретический изъян послужил причиной полной неразберихи и совершенного ступора экономической теории социализма в 20-х годах. Страстные и бесплодные дискуссии по этому поводу вспыхивали постоянно на страницах газет и журналов, разгорались в кабинетах ЦК партии вплоть до 30-х годов. Главный экономист и теоретик партии Бухарин, вдохновленный, по-видимому, заразительным примером Александра Македонского, взмахом меча разрубившего гордиев узел, решил также, разом, покончить со всеми разногласиями. Он объявил, что конец капиталистического товарного общества будет концом и политической экономии. Поэтому не нужно ломать копья и пытаться создавать новую науку – политэкономию социализма, потому как при его наступлении эта новая наука тут же благополучно скончается. Такая точка зрения была преобладающей в стране