Алла Ларионова и Николай Рыбников. Любовь на Заречной улице. Лиана Полухина

придумали что-нибудь новое, чтобы продлить жизнь цветным фильмам).

      Но я в данном случае совсем о другом: под черно-белым кино подразумеваю темную и светлую его стороны, которые познали на своем опыте (не хочется употреблять слово «шкура», хотя оно точнее) все без исключения киноактеры.

      Не миновала чаша сия и Аллу Ларионову.

      «Садко» и «Анна на шее» знаменовали светлую полосу. С этими фильмами она исколесила вдоль и поперек Южную Америку. Как-то в Бразилии перед просмотром фильма она сидела с Сергеем Бондарчуком в кинозале. К ним подошла по тем временам очень необычно одетая – в брюках! – черноволосая женщина. Она спустилась с верхних рядов амфитеатра, просто перешагивая через ряды… Направляясь в их сторону, несколько раз заговаривала со знакомыми, темпераментно жестикулировала, громко смеялась…

      «Мы, советские артисты, – говорила в интервью газете „Совершенно секретно“ Ларионова, – так вести себя не смели.

      Николай Рыбников и Сергей Бондарчук со своими женами.

      1960-е гг.

      – Я знаю, вы русские, – сказала женщина. – Мне интересны ваши фильмы. А это твой жених? – И она показала на Сергея.

      Потом мы узнали, что это была сама Анна Маньяни, кинематографическая королева Рима.

      В Аргентине я была с показами „Садко“. На прощальном банкете к нашему столику подошла невысокая светловолосая женщина. За несколько шагов она остановилась и в пояс, по-русски поклонилась.

      – Я подошла, чтобы выразить свой восторг вашей красотой! – сказала она. – Вас нельзя не заметить! Я – Мэри Пикфорд.

      Я вскочила со стула как ужаленная. Боже! Я столько о ней слышала! Потом она рассказывала о своих впечатлениях от посещения нашей страны, когда снималась в картине „Поцелуй Мэри Пикфорд“, где ее партнером был Игорь Ильинский. Говорила, что на всю жизнь запомнила искренность, сердечность и доброту, с которой ее принимали в России… На прощание Мэри Пикфорд подарила мне свое фото – самый дорогой для меня подарок, который я привезла из Аргентины».

      О том, что как раз в то время ее приглашал сниматься у себя Чарли Чаплин, она узнала много позже. Но, конечно, узнай она и тогда, ничего бы в ее жизни не изменилось: сняться у Чаплина и вообще в любой капиталистической стране означало чуть ли не измену Родине.

      Отечественные режиссеры приветствовали появление актрисы с довольно редким амплуа – героини. Ей стали присылать сценарии, среди которых были и фильмы-сказки, и современные мелодрамы (правда, тогда это понятие носило отрицательную окраску, его избегали употреблять для определения жанра), и сценарии по произведениям классической литературы…

      Одно, пожалуй, из самых заманчивых предложений поступило от режиссера Самсона Самсонова: он собирался снимать «Попрыгунью» и пригласил Ларионову на роль Ольги Дымовой. Другая бы без раздумий согласилась, тем более будучи «на волне», – чтобы не потерять темп, оставаться на виду, чтобы отточить свой профессионализм на высокого уровня литературной основе фильма…

      А