Братство. Алексей Рудаков

ребят грузить.

      – Как скажите.

      – Сейчас их в морозильник, а хоронить на базе будем, по-человечески.

      Следующие минут сорок мы грузили тела на тележку. Из пятнадцати человек, занявших места канониров выжили только мы трое, и, судя по словам доктора, на всём эсминце дела обстояли так же. Рубка была сожжена вторым залпом – первый, перегрузивший генераторы защитных полей, оставил корабль без защиты против ракет с узконаправленными генераторами микроволнового излучения, которые и выжгли рубку со всеми находившимися в ней. Третья волна этих ракет сожгла генератор прыжкового двигателя и прошлась по отсекам ПМК, выжигая штатных специалистов.

      – Лошадники добились поразительной точности попадания своих ракет. – Рассказывал мне Док, пока мы укладывали тела на тележку. – Нам до такой точности далеко, да и излишне она.

      – Как это?

      – Против нас, при внезапной атаке, да – сработало. А тому же крейсеру, нашему крейсеру, им поля не сбить. Ну а его ответ, – он махнул рукой, давая понять, что корабль этих лошадников не имеет ни одного шанса в честном бою. – Они только так могут – со спины или при численном превосходстве.

      – Угу. – Мы закончили грузить последнего погибшего, им оказался знакомый мне медбрат, и я поправил его свесившуюся руку, устроив её на груди покойного.

      – Эх, Петя, Петя, – Док склонил голову. – Мы ж с тобой уже почти три года вместе, эхх…

      Я тоже молча склонил голову, отдавая последний салют погибшему.

      – Ты не думай, – Док поднял голову и посмотрел на меня. – Я хотел, но меня не пустили.

      – И правильно сделали, Док. Нас всех заменить-то можно, а вас кем?

      – Да понимаю я, – он покачал головой. – Всё понимаю, но вот перед ними, – его рука опустилась на грудь медбрата. – Стыдно.

      – Пойдёмте, Док, – я взялся за ручку и толкнул тележку к выходу. – Нам ребят ещё в морозильник уложить надо.

      – И что же мне с тобой делать, а? – Док повернулся ко мне, крутанувшись на своём стуле.

      Мы сидели в его кабинете, отдыхая после погрузки тел погибших в морозильники корабля. В продуктовые морозильники. Лично меня такое соседство – тел погибших и замороженных пайков не коробило ни разу. Дока тоже, ну а если и найдётся, среди выживших кто-то особо брезгливый – нехай поголодает, не помрёт чай.

      Я сидел на месте погибшего медбрата наслаждаясь местным аналогом коньяка и крепкой сигаретой – всё из личных запасов доктора.

      – А надо что-то делать?

      – Ты. Не. Наш. – Он раздельно проговорил эти слова, придавая их звучанию особый оттенок.

      – Не ваш, верно. С третьей планеты этой, как её – Коряги.

      – Гарганы.

      – Ну Гарганы. – Я пьяно улыбнулся, надеясь, что он примет мою оговорку за ошибку выпившего и усталого человека. – Док, я много где побывал, и на Гаргане был и на Коряге и даже в Раю.

      – Палишься, – в ответ он недовольно скривился. – И не корчь из себя пьяного, уж поверь – после почти двух десятков лет в мед службе, я пьяного отличу от закоса под него. Не кривляйся.

      – Как скажите. – Я сделал небольшой глоток и прислонился