Братство. Алексей Рудаков

моего словаря новыми терминами и неожиданными речевыми конструкциями.

      – Не понимаю, – продолжил тем временем кок. – Как они, такие разные и уживаются вместе?

      – Понятия не имею и знать не хочу. – Я залил поджарку соусом и снял сковороду с плиты. – Водки им дай, ну Жаку точно.

      – Может Смайсу текилы?

      – И лимон есть и соль.

      – Тогда так и сделаем. А это тебе, держи. – Он протянул мне бутылку, сквозь прозрачные стенки которой виднелось светло жёлтое содержимое.

      – Хм… – Я взглянул на этикетку. – Мускат? А в честь чего такая щедрость, начальник?

      – А что – нельзя? – Вильсон посмотрел на меня исподлобья. – Сегодня исполняется девять лет, как я по космосу мотаюсь. Как тебе такой повод?

      – Дата же не круглая?

      – Не нравится, давай сюда! – Он протянул к моей бутылке руку, и я поспешно убрал её себе за спину.

      – Да ладно тебе, – я отступил от стола и поставил бутылку в нишу над вытяжкой, заранее предвкушая сочетание нарушение сразу двух запретов – курения и распития на борту во время похода. Карательных мер я не боялся – наш Старик, капитан Лосев был из тех ветеранов, которые спокойно смотрели на мелкие нарушения. Команда сыта? Жалоб на самочувствие после еды нет? Камбуз чист? Ну и делайте что хотите, только со своими обязанностями справляйтесь.

      Первый раз он запалил меня на второй неделе моего пребывания на борту, и я уже начал собирать свои вещи, ожидая пинка под зад в следующем порту, но его не последовало, как и хоть какого-то нагоняя или замечания от своего непосредственного начальника на борту этого среднего транспортника. Поймав меня во второй раз, это произошло спустя полгода, Лосев посоветовал споласкивать рот хвойным лосьоном, но – без усердия, тем самым негласно подтвердив моё окончательное зачисление в команду.

      А стоило ему покинуть камбуз, как появился Виль, и не говоря ни слова, поставил на стол плоский флакон с именно такой этикеткой. Вот только был там не лосьон, а хороший коньяк из личных запасов капитана. Что же, на каждом корабле свои традиции и правила.

      Завтрак, обед и ужин собирали в кают-компании практически весь экипаж, кроме, разумеется, находившихся в этот момент на вахте или занятых срочным ремонтом – наша коробка давно миновала годы корабельной молодости и сейчас на ней постоянно что-то выходило из строя, обеспечивая Деда и его парней постоянным фронтом работ.

      Однако сегодня было сделано исключение из правил – минут за сорок до ужина, вообще-то, по порядку, это должен был быть обед, но получение груза заняло больше времени, чем планировалось, так вот – за сорок минут до ужина к нам, по трансляции, обратился сам Старик, что уже само по себе было совсем не рядовым событием:

      – Прошу внимания, экипажа. – Несмотря на то, что большую часть своей карьеры наш капитан провёл на военной службе, использовать казённые фразы он не любил.

      – Коллеги, буду вам весьма признателен, если через сорок минут, вы все, включая дежурную вахту,