Агент немецкой разведки. Евгений Сухов

Егор Фомич, – протянул руку Егор.

      – Федор Денисович, – ответил рукопожатием сержант.

      – Присаживайтесь, Федор Денисович, – указал на табурет возле обеденного стола младший лейтенант. – С этого момента вы возвращаетесь к обязанностям полкового контрразведчика и являетесь моим подчиненным с должностными полномочиями помощника оперуполномоченного отдела полковой контрразведки «СМЕРШ».

      – Есть! – коротко ответил Масленников.

      – Завтра вы мне поможете принять дела вашего бывшего командира.

      – Слушаюсь!

      – А где у старшего лейтенанта Хромченко было рабочее место? – поинтересовался Егор.

      – Так у него ж при штабе полка свой кабинет имелся, – сказал сержант. – Только после… ну, после гибели старшего лейтенанта кабинет штабные опечатали.

      – Все правильно, Федор Денисович, так и должно быть… А как погиб старший лейтенант Хромченко?

      – Да кто его знает… – немного замялся Масленников. – Похоже, что он оружие чистил, и пистолет как-то сам… выстрелил.

      – А вы где были?

      – Так, выполнял задание товарища старшего лейтенанта.

      – Какое?

      – Разговаривал с… это… осведомителями, – выдавил сержант. Похоже, ему не очень нравилось общаться с солдатами, сообщающими неблаговидные сведения о своих сослуживцах, что в народе называется «стучать».

      – А сколько было таких осведомителей у Хромченко?

      – Да, почитай, в каждом взводе у него был свой человек, а то и два, которые сообщали ему, кто чем дышит в их подразделении, – ответил Федор Денисович. – А он хотел, чтобы осведомители были в каждом отделении. Говорил, что так положено по штату. А это – четыре человека на взвод, а на батальон, почитай, за тридцать человек! В полку – три батальона. Еще разведчики, связисты да кухня с хозвзводом. Это же осведомителей точно за сто человек получается! И от каждого – письменные докладные… Сколько работы… Правда, поубивало многих под Курском и Львовом в феврале, меньше половины полка осталось. Так старший лейтенант не только в свой кабинет, но и сюда вот, в дом стал солдат из пополнения по одному вызывать. Проверять на благонадежность, ну, и вербовать, стало быть, в осведомители. С каждым лично беседовал. Долго и обстоятельно. Его в полку солдаты «Чапаем» прозвали. Говорили: «Вон, Чапай идет. Щас начнет в „стукачи“ вербовать»…

      – Почему «Чапаем»? – не понял Ивашов.

      – Так Василий Иванович же… Ну, и усы…

      – А много старых осведомителей в полку осталось?

      – Человек пять-шесть, – почесал затылок сержант.

      – Знаешь их?

      – Так мне это по службе знать положено.

      – А из пополнения Хромченко много новых осведомителей уже успел завербовать?

      – Три человека, – ответил Масленников.

      – А что мало так?

      – Не успел… Да и пополнение в полк только с лета стало приходить.

      – Этих троих тоже знаешь?

      – Так точно.

      – Ты мне, Федор Денисович, приготовь список и