Выстрел. Андрей Бондаренко

ерю дождям и снам – как не верю самому себе…

      В этом романе не будет глав, прологов, эпилогов и прочей, ничего не значащей ерунды. Только чистейший Поток сознания Автора (маленького такого – «автора», совсем бесполезного и никчемного…), несущийся с гор…. С каких ещё, собственно, гор? Да, с тех самых. С высоких таких, неприступных и загадочных, увенчанных белоснежными шапками вечных и мудрых снегов.

      Для тех, кто понимает, конечно же…

      Так же бесполезно угадывать и название города, где разворачиваются все описываемые ниже события и происшествия. И с датами я специально немного напутал. Вернее, очень даже и много…

      Видите ли, уважаемые мои читатели, за этим повествованием (на первый взгляд невинным, скучным и несуразным), действительно стоят конкретные события, произошедшие – относительно недавно – в одном из крупных российских городов. А также конкретные, очень милые, славные и симпатичные люди. Вернее, уже – на сегодняшний день – обычные покойники. Молчаливые и, до безумия, беззащитные…

      Кто-то ведь должен – рассказать правду? Воздать должное? Расставить все точки над «и» и над некоторыми другими буквами русского алфавита? Покарать, в конце-то концов, того, кого, безусловно, следует покарать?

      И если это невозможно сделать по формальным человеческим законам, то пусть уж будет по неформальным, то бишь, по Божьим…

      Поздняя ночь. В смысле, матёрая и закостенелая в своей первобытной дикости ночь, наполненная – до cамого края – незваной и предательской бессонницей. То ли неверный сон, то ли крепкая дрёма…. То ли болезненный бред, то ли самая натуральная и настоящая явь…

      Телефонный звонок:

      – Это я. Текст завершил, вычитал – в первом приближении – и отправил по электронке. Вам должно понравиться…

      – Должно?

      – Не обязательно. Но – понравится.

      Рассвет. Первые лучи робкого, белёсо-жёлтого солнца.

      Ответный телефонный звонок:

      – Это я. Текст прочёл…. Поздравляю!

      Вот так оно всё и было, если совсем коротко.

      А потом прогремел – выстрел…

      Выстрел, и громкий стук – от гвоздей, заколачиваемых в дубовый гроб с помощью молотков пьяных и грубых могильщиков…

      Железных гвоздей? Бронзовых? Медных? Коротких? Длинных? Толстых? Тонких?

      А оно – вам – надо?

      То-то же!

      Тогда заткнулись, вытерли слюни – об слюнявчики в бело-синий горошек…. Уже вытерли? Какие вы у меня молодцы! Ну, так и быть, слушайте….

      Эта История…. Ну, да, История – с большой буквы – началась очень давно. Лет так сто пятьдесят тому назад. А, может, и все семь с половиной тысяч…

      Какая разница? Ну, лично вам – какая?

      Ясен пень, что никакой….

      Короче говоря, все легкомысленные, гламурные и приторно-сладкие удовольствия отменяются! Раз и навсегда…

      Почему? По неаппетитному капустному кочану, объеденному жирными и бесстыжими гусеницами!

      Не будет ни розовых слюней – о неразделённой и несчастной любви. Ни пафосных рассказов – о невиданной и бескорыстной доблести…

      Только боль, слёзы, стоны, кровь, страдания и остро-пахнущий человеческий кал…

      Пардон, погорячился немного. Кала, как раз, и не будет.…А, если и будет, то так, невзначай, без всяких неприятных ощущений.

      В смысле, мироощущений….

      Да, и вообще, я пошутил. Потому как в нашей великой и могучей стране царит полная свобода – вкупе с самой натуральной демократией. Хочу шутить – шучу, находясь в своём законном праве, закреплённом в Конституции…

      О любви, конечно же, будет речь.

      Собственно, только о ней и будет….

      Только – о разделённой. Зачем нам с вами – взрослым и всё понимающим людям – сдалась неразделённая любовь? Её и в повседневной жизни хватает – с избытком немалым…..

      Разделённой – во всём многообразии этого философского понятия.

      Для тех, кто понимает, конечно же.

      И розовых слюней будет – ровно столько – сколько захотите…

      Её звали – Анхелина Томпсон….

      Впрочем, начнём по порядку. Ведь так, если я не ошибаюсь, принято в этом несовершенном мире?

      Так и принято. И окружающий нас с вами мир – несовершенен…

      Вначале был сон. Яркий такой, цветной, запоминающийся.

      Впрочем, я почему-то уверен, что и финал этого необычного спектакля будет сыгран там же, на Заброшенных Крышах, между разномастных печных труб, обдуваемых всеми ветрами…

      Боли не было. Наоборот, присутствовала некая лёгкость и расслабленность во всём организме. Свежий ветерок, воздух – как после короткого июльского дождя в русской деревне.

      Пахло чем-то свежим и влажным, совсем чуть-чуть угадывался аромат полевого разнотравья.

      – Нуте-с, сударь мой, –