От ненависти до любви. Ирина Мельникова

Сними наручники! Куда я сбегу в такую грязюку?

      – Ладно, – согласилась я, чтобы не слушать его вопли. – Давай сюда лапы!

      Гришка с готовностью задрал руки вверх, и я сняла с него наручники.

      – Ох ты! – выдохнул Гришка и принялся растирать запястья с такой откровенной радостью, словно только что избежал казни на электрическом стуле.

      Сашка продолжал сопеть носом и всхрапывать. Хотя по характеру он менее буйный, чем Гришка, я решила не будить его и оставить в наручниках. Спит – и пусть спит. Быстрее протрезвеет. Мне тоже не мешало вздремнуть. По той причине, что днем выспаться вряд ли получится. Я закрыла глаза. Но то ли не прошло возбуждение после схватки на свадьбе, то ли ночные мысли меня растревожили – вздремнуть не получалось. К тому же Гришка никак не унимался. Теперь он принялся клянчить сигарету у Севы. И не успокоился до тех пор, пока тот не бросил ему на колени пачку «Кента» и зажигалку.

      – Только две, – предупредил Сева Гришку. – Арестантам больше не положено! Привыкай помаленьку!

      – Я тебе не арестант! Я – задержанный, – напыжился Гришка. Избавившись от наручников, он вновь обнаглел до крайности. – Я в прокуратуру жаловаться буду. За избиение, – он вытянул руки вперед, – и наручники.

      – Чего? – рявкнул Сева и неожиданно резко остановил машину.

      Сашка стукнулся лбом о спинку переднего сиденья, что-то замычал и выпрямился, тупо мотая головой и издавая нечленораздельные звуки.

      – Сева! – крикнула я сердито. – Предупреждать надо, когда тормозишь!

      От Сашкиной участи меня спасла хорошая реакция: я вовремя ухватилась за спинку.

      Но Сева меня не услышал. Он сцапал Гришку за грудки и притянул к себе:

      – Это на кого ты жаловаться будешь, гнида вонючая? На меня или на Марию?

      – Да я чего? Я ничего, – залопотал Гришка, стараясь оторвать Севины руки от своей рубашки. – Пошутить нельзя, что ли?

      – Брось его! – приказала я. – Куда он побежит?

      – Пусть живет!

      «Нива» снова помчала нас сквозь тайгу, навстречу серенькому рассвету.

      Небо все светлело, светлело на горизонте, пока сквозь утреннюю мглу не пробились первые лучи солнца. Они залили золотом верхушки деревьев. Все вокруг заиграло, запело, затанцевало. Тайга плавно уступила первенство березовым рощам, которые разлеглись на невысоких холмах вперемешку с сосновой порослью. В высоком разнотравье полыхали жарки, точно капли глазури светились незабудки, вдоль дороги желтели одуванчики и «куриная слепота». А в поднебесье заливался жаворонок. Я очень люблю раннее утро, когда все вокруг ликует от радости. Темнота отступила, и вновь светит солнышко, синеет небо, а шапочки одуванчиков схожи с облаками, которые повисли над дальними горами.

      – Рассвело! – вздохнул рядом со мной проснувшийся Сашка и робко поинтересовался: – Ты нас в район везешь?

      – Нет, в Америку! На конкурс «Мистер Стальной Кулак»! – опередил меня Сева.

      Я тронула его за плечо, и он