Большая стрелка. Сергей Зверев

заводил зоны и двоим сделал «предъяву по понятиям». В результате стал некоронованным королем зоны. А Художник в очередной раз убедился, что будущее за ними – за новой волной, гангстерами, денежными, уверенными в себе, лишенными предрассудков, соблюдающими воровские законы и понятия только тогда, когда им это выгодно.

      – Ну а ты, волчонок? – однажды вызвал Художника на разговор Боксер, присматривавшийся к молодому, серьезному парню. – Ты тоже мной недоволен?

      – Главное – не мешаю, – сказал Художник.

      – Умно поступаешь, – кивнул Боксер.

      – Но и не помогаю. Я в клубе картинки рисую. Мне все ваши разборы по барабану.

      – Ну смотри, Художник. Не просчитайся…

      Боксер оставил его в покое. Хотя и продолжал присматриваться.

      Постепенно Боксер все круче заправлял зоной. И решил однажды, что настало время показать себя. Главная проблема состояла в том, чтобы «оглушить» оперчасть, перекрыть поток информации от ее негласного аппарата.

      – Кто в административную зону шаг сделает – удавлю, – выдал он однажды свое указание.

      Теперь каждый, кто по каким-то нуждам оказывался в той части колонии, где находилась администрация, автоматически записывался в стукачи. Прослеживались все контакты оперативников, и оперчасть осталась без ушей и глаз.

      В ответ Боксера поместили в штрафной изолятор, и прапорщики-контролеры отработали его от души дубинками, сковав для верности сильные руки наручниками. На ринге Боксера так не били никогда. Но он выдержал.

      – Сочтемся, – только и прошептал он.

      Он привык держать удары. И опять поднялся с ковра ринга на счет «девять». Чтобы нанести мощный ответный удар.

      Через пять дней на зоне поднялся бунт.

      Кто был его заправилой, догадаться нетрудно. Сценарий был примерно, как на броненосце «Потемкин». Клич типа: «Честных зэков мясом с червями кормят!» Слово за слово, тарелкой по столу, и зона встала на дыбы. Зэки выкинули охранников со щитами и дубинками за ее пределы. Забаррикадировались мебелью. Извлекли из тайников заранее заготовленные металлические пруты, холодное оружие. И стали требовать представителей Комиссии по правам человека ООН и помощника президента, чтобы донести до них правду о произволе администрации. Заодно избили до потери пульса всех, кого подозревали в сотрудничестве с оперчастью, при этом, как водится, в большинстве случаев били не тех.

      Бунт разрастался. Зэки захватили одно из административных зданий, взяли в заложники медперсонал санчасти.

      Длилось противостояние три дня. Руководство УВД и прокуратура Ахтумска боялись применять силу – времена нынче новые, как бы не загреметь во враги демократии со всеми вытекающими последствиями. Но другого выхода не было, и, наконец, прозвучал приказ о введении на зону сил спецназа УИНа и областного ОМОНа. И пришел час расплаты. Битва была как в Средние века. Закованные в бронежилеты, в касках, с плексигласовыми и металлическими щитами бойцы неторопливо продвигались вперед. А по щитам барабанили камни, железные