Избранное. Григорий Горин

попал, не помню с кем… Входит какая-то женщина, приглашает завтракать… А я ни имени ее не знаю, ни фамилии и не пойму: она или не она?

      – Ну и что?

      – Оказалось – она!

      – Как догадался?

      – Спросил просто: мол, вы или не вы? Она говорит – я! Так и догадался.

      – А что потом?

      – А ничего! Позавтракал, уехал… Да чего ты нервничаешь-то?.. Ну, было и было… Закон природы: ты – фавн, она – пастушка! Вспышки страстей… – Монюков еще раз смачно зевнул и пошел спать.

      Утром Корюшкин проснулся рано, принял душ, побрился, тщательно причесался и стал будить Монюкова:

      – Сережа! Вставай. Пойдем!

      – Чего? Куда? – не понял со сна Монюков.

      – Найти ее надо… Объясниться…

      – Кого?.. Ах да, – потягиваясь, вспомнил Монюков. – Земфиру твою… Да чего ты спозаранку-то?.. Ай, Корюшкин! Прямо супермен какой-то… Кто бы мог подумать?

      Через полчаса они спустились в столовую на завтрак. Корюшкин шел робко, пугливо оглядывался по сторонам, бессмысленно улыбался и здоровался со всеми женщинами.

      – Не суетись! – строго сказал ему Монюков, садясь за стол. – Не зыркай глазами… Ешь спокойно, а когда уж почувствуешь флюиды…

      – Да как почувствую?

      – Ну, посмотрит она на тебя… по-особому! Ешь!

      Корюшкин принялся жевать котлету и тут же почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он резко обернулся и вздрогнул: на него смотрела бухгалтер Вера Михайловна, чей шестидесятилетний юбилей они недавно торжественно отметили у себя в учреждении. Корюшкина прошиб пот, но он все-таки сумел взять себя в руки и улыбнуться. Вера Михайловна улыбнулась ему в ответ. Монюков заметил эту улыбку и так непристойно заржал, что Корюшкин чуть не выронил вилку.

      – Она, что ли? – давясь от смеха, зашептал Монюков. – Ты что, Витя? У нее же внуки в армии…

      – Прекрати немедленно! – зашипел Корюшкин. – Прекрати! Что я, рехнулся? Это не она… Она помадой не пользуется!

      – Все равно смешно. – Монюков вытер слезы бумажной салфеткой. – Сдохнуть от тебя можно… Ну-ну, извини… Не буду. Сосредоточься! Вон в углу блондинка на тебя посматривает. Тебе интуиция ничего не подсказывает?

      Корюшкин внимательно посмотрел на пухлую блондинку с орлиным носом, на всякий случай улыбнулся ей и тихо сказал:

      – Нет, чувствую – не она.

      – У нее помада розовая.

      – Все равно! Чувствую – не она. И потом, у нее нос большой. А там… вроде бы… поменьше был.

      – И сколько сантиметров?

      – Слушай, – обиделся Корюшкин, – ты не издевайся! Если ты мне друг – помоги, а издеваться…

      – Ладно, ладно! – перебил Монюков. – Не она так не она… Я не навязываю… Обсудим следующую кандидатуру…

      Они перехватили взгляды еще нескольких блондинок. Корюшкин всем улыбнулся и всем кивнул, в смысле – поздоровался, но в отношении ни одной из них у него не возникло чувства уверенности. Вообще от этой неопределенной напряженности он начал уставать и нервничать.

      И тут Монюков вдруг резко