Человек боя. Василий Головачев

быть, кавалер наконец пригласит даму войти?

      Крутов отступил в сторону.

      – Извини.

      Ольга, покачивая бедрами, прошла в квартиру, остановилась на пороге гостиной, разглядывая разбросанные по комнате вещи.

      – Ты собираешься уезжать?

      – Кофе хочешь? – проигнорировал он ее вопрос.

      – Нет, спасибо. Ты же знаешь мои вкусы.

      – Кофе нам не по нутру, нам бы водки поутру, – пробормотал полковник. – К сожалению, твоего любимого коньяку нету, выпил. Шампанское, быть может?

      – Сгодится, – кивнула девушка, переложила с кресла на стол рубашки хозяина и села, закинув ногу на ногу.

      Крутов кинул равнодушный взгляд на ее красивые колени, принес бутылку шампанского, открыл, разлил в бокалы.

      – За что пьем?

      – За свободу, – с иронией ответила Ольга. – Ты же теперь вольная птица? Или все же остался в службе?

      – Нет, – коротко сказал он, сделав глоток.

      – Почему? Не мог договориться с начальством, взять всю вину на себя, попросить, чтобы оставили?

      – Зачем? – Крутов поставил бокал на стол, но садиться не стал, принес конфеты, предложил даме.

      Ольга Сошникова тоже работала в ФСБ, только в другом управлении. Познакомились они три года назад, спустя полгода после гибели жены полковника, но отношения их так и не перешли границ приятного совместного времяпрепровождения. Хотя Ольга изредка и пыталась узаконить их альянс, тренируя на нем командирский голос. Женщина она была красивая, эффектная, умная, однако чересчур самостоятельная и властная. Крутов таких не то чтобы не любил, но старался обходить стороной.

      – Зачем? – переспросила Ольга. – Да затем хотя бы, что ты профессионал и жить не сможешь без службы.

      – Ошибаешься, – усмехнулся он, начиная укладывать вещи во вторую сумку. – Смогу.

      Гостья посмотрела на его открытое лобастое лицо с твердо сжатыми упрямыми губами, с прямым пронизывающим взглядом карих, часто светлеющих до желтого «тигриного» свечения глаз, и шутить не рискнула. Если Егор что-нибудь решал, то уж решал окончательно и решения свои никогда не пересматривал. Месяц назад он застал у нее в гостях сослуживца, капитана Зеленского, красивого брюнета с ниточкой усов: ничего особенного не было, легкий флирт, поцелуйчики, объятия, смех, до постели дело не дошло, – но после этого не приходил, не звонил и на ее звонки не отвечал, словно отрезал. А ведь любого другого мужика она запросто могла уговорить, обольстить, свести с ума, объяснить все обыкновенной игрой, да еще и заставить при этом просить прощения. Любого другого, только не Егора Крутова.

      – Ты не… – Она хотела спросить: «Ты меня так и не простишь?» – но вместо этого сказала: – Ты не прав, Крутой. Боевая работа – как наркотик. Без нее ты засохнешь.

      Крутов продолжал методично собираться, потом задернул «молнию» на сумке, оперся на нее и глянул на девушку.

      – Ты только для этого ко мне зашла? Чтобы сообщить,