Тот, кто стреляет первым. Николай Иванов

более светлым фоном уходящая вверх тропинка, и, едва ли не став передним колесом на нее, Громак «запрыгал» по ней. Со склона сметалась каменная крошка, секла не успевавшие отбежать и спрятаться в пелене кусты. Главное, чтобы не выбежали навстречу полюбопытствовать на суматоху дубы, которые можно задеть лопастями, а тем паче «духи». Расстояние – из рогатки подбить можно. Что же так сердечко у Сердцева колотится! Дрожит один человек, а трясет всю машину! Надо будет подколоть по прилету. А вот Летникова не видно. Парень хороший, но в небе от авиации требуется только опыт и ничего, кроме мастерства. Шустрые – они не всегда помощники, к сожалению. Как же вывозить людей? Двумя ходками? Дай Бог назад спуститься этим же маршрутом-тропинкой, хотя люди Хаттаба наверняка уже бегут на звук…

      Тропинка не только не давала потеряться в мутном пространстве, она ухитрялась и бежать впереди вертолета, огибая валуны и чудом удерживаясь на обрывах. Вместе с ней огибал опасные места и Громак, опасаясь споткнуться и сломать «восьмерке» переднюю ногу, а себе шею. В какой-то миг серой бурой громадой спящего медведя посреди тропы вырос валун, приглашая посидеть, отдохнуть, поразмышлять о бренности жизни. Потом, это тоже потом. Пока же первым делом хочется ослабить хватку шаг-газа, через рычаг которого идет дрожь до самой макушки. Не будь ЗШ, мозг бы вылетел от этой трясучки.

      – Вон, вон, – не услышал, конечно, а увидел Громак палец врача, уткнувшийся в стекло. Господи, сколько на нем налипшей мошкары, только сейчас стало заметно. Борттехник после предыдущего полета не отдраил, оставил, надеясь на выходной. Все же получит свое «от» и «до». И за коврик тоже.

      В белой пелене запрыгали несуразные тени. Почему-то люди всегда прыгают, когда видят спасение с неба. Сейчас, мужики, сейчас. Только левым колесом приткнуться к тропинке, все легче держать махину. Это в небе она кажется легкой птичкой, а попробуй, удержи одним рычагом семь с половиной тонн. Это все равно, что стоять на стуле с одной ножкой…

      Вертолет качнуло: Сердцев распахнул дверцу, сбив, нарушив поток воздуха. Морпехи, упираясь, уже несли сквозь ветер на руках раненого, а целая группа, ощетинясь автоматами, прикрывала командира живым кольцом. Приказ на эвакуацию, видимо, им уже поступил по рации, и щупленький морпех, по распоряжениям рук которого можно было догадаться о его офицерском звании, выстраивал очередность посадки.

      – Сначала всех в хвост, потом раненого! – прокричал, сдвинув окошко, Громак.

      Офицер не расслышал, его занимала погрузка командира, и Громак обернулся через плечо: ведь догадаются же не ногами вперед заносить и укладывать. Все же ногами! Но зато под правую руку врачу. Пусть разбираются. Главное, мимо окровавленного старлея, даже без сознания лежавшего на полу в струнку, аккуратистом, протискивались в хвост салона десантники. Ох, ребята, быстрее. И дурацкий шлем, из-за которого не смахнуть пот с бровей!

      – Быстрее, – шептал Громак, хотя морпехи и так едва не затаптывали командира.

      Один