Бой не вечен. Василий Головачев

и восстановите здесь все, как было. Понятно?

      Мужики обрадованно закивали головами.

      – Сделаем в лучшем виде…

      – Не сумлевайтесь…

      – А кто ты все ж таки будешь? – не удержался от вопроса Степашин. – Вроде как и не мент.

      – Спецслужба по охране памятников старины, – веско сказал Панкрат.

      – Ага… ну, мы тады пошли…

      Мужики быстро засобирались, привели в чувство подельника и прыснули в кусты, направляясь к озеру. Видимо, там у них были привязаны лодки.

      – Чтобы завтра было все как прежде, – бросил им вдогонку Панкрат. – Я проверю.

      Постояв с минуту у раскуроченной плиты, он посчитал обезображенные надгробия – мародеры успели срубить таблички на шести могилах – и двинулся к машине, ощущая спиной чей-то внимательный взгляд. Ощущение взгляда сопровождало его и раньше, еще когда он только собирался пройти на кладбище, теперь же оно стало более острым, хотя спрятаться наблюдателю здесь было особенно негде, несмотря на сгущавшиеся сумерки. А когда Панкрат вышел к джипу, ему сразу стала понятна причина его ощущений.

      Неподалеку от «Судзуки» стоял новенький фиолетовый «Ламборгини», похожий на диковинный летательный аппарат, возле которого неторопливо прохаживался… директор рыбзавода «Анчоус» Валентин Асламов собственной персоной!

      – Добрый вечер, Панкрат Кондратович, – сказал он естественным тоном, будто встретил своего подчиненного в коридоре заводоуправления, а не у кладбища. – Что это вас потянуло в столь мрачные места?

      – Да и вы, гляжу, тоже любитель… – парировал Панкрат, с любопытством разглядывая машину шефа, в кабине которой никого не было. Асламов приехал один, без телохранителя.

      Видимо, мысль Воробьева как-то отразилась на его лице, потому что директор улыбнулся и сказал:

      – Я редко беру с собой телохранителей. Об этом я и хотел с вами поговорить. Пройдемся?

      Панкрат вспомнил об инциденте с мародерами, качнул головой.

      – Давайте лучше посидим в кабине вашего монстра, если не возражаете. Я такую штуковину вижу вблизи впервые.

      Асламов блеснул умными цепкими глазами.

      – Боитесь, что я увижу ваших крестников?

      Панкрат понял, что директор знает или видел его стычку с грабителями могил.

      – Кстати, почему вы их отпустили? – продолжал Асламов, залезая в кабину «Ламборгини» со стороны пассажира.

      Панкрат сел на место водителя, и тотчас же приборная панель машины осветилась, сам собой завелся двигатель, над шкалой спидометра загорелось табло: «Готов к работе». Включился подогрев сидений: снаружи становилось холодно, и компьютер машины заботился о комфорте седоков.

      – Классный сервис! Сколько же этот аппарат стоит?

      – Мне его подарили, – отозвался Асламов. – Дорогая машина. Вы не ответили на вопрос, Панкрат Кондратович.

      – Мужик умен, да мир дурак, – вспомнил пословицу Воробьев. – Эти бедолаги, похоже, дошли до последней степени нищеты. Цветной лом – их последняя надежда заработать копейку.

      – Но не таким же варварским