Посланник. Василий Головачев

Посмотрим. Все?

      – Ему очень понадобится кэндо [17].

      Роман покачал головой.

      – Темнишь ты что-то, Оямович. Кэндо, а тем более сеча, – искусство прошлого, в нашей жизни оно ему не понадобится. Вот знать приемы защиты против пистолета и автомата, а также ножа – это да, этого у нас сколько угодно.

      – Кто знает, что ему может пригодиться, – философски заключил Такэда. – И еще одна просьба, пусть она тебя не удивляет: после тренировок посмотри за ним тихонько, чтобы он не заметил, пока не дойдет до дому.

      Инструктор хмыкнул, прищурился.

      – Я в эти «контрразведные» игры не играю.

      Такэда остался серьезным.

      – Ему угрожает опасность, Рома. Трижды он влип в инциденты, чудом выкарабкиваясь живым. Я не могу раскрыть тебе всего, прими на веру.

      Роман оглядел лицо инженера серыми неулыбчивыми глазами и хлопнул ладонью по подставленной ладони.

      Такэда подошел к сгорающему от любопытства танцору:

      – Волнуешься? Хочешь наставление?

      – Валяй.

      – Время не трать даром —

      молод ты или стар,

      Учись ударом

      отвечать на удар.

      Пусть крепче булатной стали

      будет твоя рука,

      Чтобы зря враги уповали

      на мощь стального клинка.

      Это из трактата по Окинава-тэ, восемнадцатый век.

      – Не сбивай его с толку, – проворчал Роман, испытующе глядя на Никиту, который был чуть выше его, но в два раза шире. – Россдао не требует набивки рук до крепости булатной стали. Прежде чем мы начнем, юноша, извольте выслушать несколько общих замечаний. Первое: родер никогда не нападает первым. Второе: ученик должен практиковаться без перерыва. Есть где заниматься самостоятельно?

      – Есть.

      – Третье: борьбу использовать только для законной самозащиты.

      – В отношении к учителю и старшим ученик должен проявлять учтивость и благоразумие, – подхватил Никита и залился краской, заметив явное недовольство инструктора. – Извините, я, кажется…

      – Надо было первой заповедью сделать принцип: не перебивать старших, – мрачно ответил Роман. – Что ж, раз ты хорошо знаешь кодекс [18], повторяться не буду. Последнее замечание самое главное: столкновение с препятствием чуждо высшим уровням искусства, а я причисляю к ним и россдао. К мастеру-родеру никто не пристанет. В любой толпе он и заметен и незаметен одновременно.

      – Кажется, я понимаю, – медленно произнес Никита. – Незаметен, как и любой человек, идущий по своим делам и занятый своими проблемами, и заметен для тех, кто захотел бы напасть на него. Так?

      Роман улыбнулся.

      – Соображаешь. Что ж, начнем, маэстро…

      Месяц пролетел незаметно.

      Сухов занимался с Романом почти ежедневно по два-три часа и, кроме этого, самостоятельно по четыре-пять часов каждый день, преодолев тягу к акробатике – тренер сборной ничего не понял из его невразумительного объяснения и пригрозил отчислить из команды, если он не выкинет блажь из головы. Тянуло и на сцену, танцевать и просто

17

Кэндо – путь меча (яп. ); здесь: фехтование.

18

Имеется в виду кодекс кэмпо, насчитывающий двенадцать заповедей, которым должен следовать ученик.