Спартак. Андрей Валентинов

убийства. Но хозяев все равно резали. Во времена Нерона раб убил префекта Рима, то есть коменданта города. Четыре сотни рабов, живших в доме убитого, были казнены. Но хозяев все равно убивали. Тому же Нерону горло перерезал раб. Говорят, по его просьбе, только вот свидетелей не осталось.

      Рабы не только убивали. Предавали тоже – скажем, во время репрессий, когда хозяева пытались прятаться. Несколько десятков знатных римлян, пытавшихся бежать или скрыться во время проскрипций Суллы, были выданы на смерть собственными невольниками. Через полвека, уже во времена Второго Триумвирата, репрессии повторились, и вновь – та же картина: предавали, предавали, предавали… И в спокойное время предавали. Скажем, могли сообщить «куда надо» про неосторожные слова господина в адрес очередного Калигулы или Домициана.

      Рабы не только предавали, они еще наводили на господ порчу. Археологи нашли тысячи свинцовых табличек с заклятиями в адрес хозяев. Если даже десятая часть этих проклятий сбылась, господам не позавидуешь. Впрочем, ненависть и сама по себе весьма ядовита.

      А то, что рабы воровали, обманывали и объедали хозяев, били их лошадей и собак, плевали в подаваемые на стол блюда, было вообще делом обыденным. Бытовым, так сказать.

      Сочувствовать римлянам не стану – и никому не советую. За рабство следует платить.

      Это я к чему? А к тому, что римляне не особо удивлялись очередной пакости со стороны рабов. И побегам не удивлялись, и разбоям, и восстаниям. И даже войнам. Не только не удивлялись, но четко фиксировали, с чем имеют дело. Любовь римлян к ясным юридическим формулировкам известна. Скажем, если сотня рабов спалила бунгало (то есть, конечно, виллу) очередного сенатора и убежала в лес разбойничать – это восстание или бунт. А вот если рабов побольше – уже война. Был даже термин: «рабская война» (bella servillia).

      Примеры:

      В войске Секста Помпея, воевавшего против Антония и Гая Октавия, было много беглых рабов. Сам Секст Помпей не раб, он сын Гнея Помпея Великого, но война с ним – рабская война. Так и записали.

      Много рабов было в войске Аникета. Аникет – бывший наварх, то есть командующий флотом, царства Понт. В 69 году от Р.Х. он попытался освободить свою родину от римлян, для начала уничтожив римский гарнизон в Трапезунте. Казалось бы типичное восстание покоренного народа против благодетелей-римлян, но в Риме четко фиксируют: рабская война.

      Не уверен, что в этих двух случаях римляне были правы, но рассуждали они именно так.

      Восстание Спартака с этой точки зрения должно было считаться типичнейшей рабской войной, так сказать, хрестоматийной, примером для римских юристов. Должно было – но не считалось. Ее так действительно называли, но далеко не всегда, а если и называли, то с важными оговорками. Вот, скажем, Орозий рассуждает так:

      «Стала угрожать эта война с беглыми рабами, или, сказать правильнее, с гладиаторами».

      Казалось бы, какая разница? Гладиаторы – тоже рабы! Но нет, разница есть. Уже известный нам Флор в большем сомнении:

      «Каким