Фокус-покус от Василисы Ужасной. Дарья Донцова

У меня немного отлегло на душе.

      – Уважаемая Виола Ленинидовна, – начала редактор, – не скрою, вы перспективный автор…

      Огромное ликование затопило мою душу. Меня хвалят! О боже!

      – Но очень и очень несобранный, – продолжала Олеся Константиновна, – еще ни разу не сдали книгу вовремя. Честно говоря, это немного напрягает издательство, мешает его ритмичной работе. Вот поэтому я решилась дать вам один совет, организационный. В ваших рукописях, как правило, около трехсот двадцати страниц.

      – Триста пятьдесят, – пискнула я.

      – Хорошо, – кивнула редактор, – и работаете вы над повестью три месяца.

      – Да.

      – Триста пятьдесят, – защелкала калькулятором Олеся Константиновна, – разделить на девяносто дней, получим… получим… примерно четыре страницы. Если вы ежедневно станете их писать, то через три месяца безо всякого напряга и мучений получится детектив. Вам ясен ход моих рассуждений?

      – Более чем, – кивнула я

      – Ну и как?

      – Прямо завтра примусь за планомерную работу.

      – Вот и здорово! – повеселела Олеся Константиновна. – Кстати, Смолякова именно так и поступает. Правда, она выдает за сутки по двадцать листов текста формата А-4, но нельзя от всех требовать подобной работоспособности!

      Придя домой, я, горя желанием хоть отдаленно походить на Смолякову, уселась за стол и уставилась на стопку кипенно-белых, абсолютно чистых листов бумаги. Сначала сгрызла два карандаша, потом сломала несколько ручек, сходила попить чаю, промучилась еще несколько часов, но так и не выдавила из себя ни строчки.

      Ну не понимаю, каким образом госпожа Смолякова выдает ежедневно на-гора столько текста. Может, она и не живой человек вовсе, а робот?

      Решив отложить начало новой жизни на завтра, я плюхнулась в кровать и заснула. Но ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье книга не писалась. По расчетам Олеси Константиновны, у меня сейчас должно уже быть шестнадцать страниц, а на самом деле кипа листов так и осталась девственно чистой. Может, лучше создавать в день по восемь страниц? Тогда я пока еще побалбесничаю, а потом как сяду, как схвачусь за ручку да как напишу! Вот только о чем? Ну скажите на милость, где Смолякова нарывает сюжеты для своих книг?

      В воскресенье вечером, побывав у Лариски, я заснула в самом отвратительном настроении, дав себе честное слово проснуться завтра в шесть утра и кинуться к письменному столу. И вот пожалуйста, меня вытаскивает в семь сорок пять из-под одеяла нахалка, спрашивающая противным голоском, не разбудила ли меня.

      Да мне давно пора работать!

      – Извините, если нарушила ваш покой, – неожиданно пропищала трубка.

      – Ничего, – рявкнула я, – мы, писатели, в это время уже пишем.

      – Ой, простите.

      – Не беда.

      – Когда вам можно перезвонить?

      – Говорите сейчас.

      – Не хочу мешать творческому процессу.

      – Ерунда.

      – Право, мне неудобно, назовите время.

      – Да зачем вы звоните?!

      – Ой, не сердитесь!

      – Мне и в голову не пришло сердиться.

      – Меня