Дневник. Том 1. Любовь Шапорина

меня интересует, но не манит. «Гляжу на будущность с боязнью, гляжу на прошлое с тоской»[70]. Что день, и год, и век грядущие мне готовят[71] – that is the question[72].

      To be happy or not to be happy???[73] Мне кажется, как бы народ просвещен ни был, всегда будут существовать гадалки и предсказатели будущего.

      1 февраля. Жизнь надоела. Т. е. такая, какую я веду. Боже, Боже мой, как бы я хотела чем-нибудь увлечься, чтоб что-нибудь меня захватило всю.

      Постоянное неудовлетворение – это хуже всего. И непременно надо поступить на будущий же год на курсы. Если это даже и не увлечет меня, не захватит, то, по крайней мере, будет уверенность, что живешь с пользой, что исполняешь долг. А то так – это ужасно.

      А у меня такая страшная потребность веселья, молодой жизни, увлечения. «И так желаний много». На что, на что, ведь ни йота из этого не сбудется в жизни. И к чему пишут книги с такой идеальной жизнью, с такими сильными чувствами. Ведь это<го> нет, нет и нет. Хотя я напрасно говорю, обобщая. Все это относится ко мне только. Пустоцвет, ну и кончено. Но грустно, ой, как грустно, и больно и тяжело. И говорили про меня: увлекающаяся?!

      18 февраля. Жизнь надо переменить, и непременно. Так устроиться, чтобы не пропало даром то, что есть: способность к труду, к ученью, и главное – любовь к ученью.

      А на курсы – непременно.

      19 марта. Тяжело у меня на сердце, страшно тяжело. Неудовлетворение, какая-то внутренняя сутолока, суета, неуверенность. И от этого больно, больно, как будто кто-то умер или страшный сон снится, плакать хочется. Что же это, отчего так тяжко? Ой, Боже мой, как безысходно грустно. Отчего, почему? Потому, что все хорошее отъехало куда-то, потому, что меня, как Саула, Бог оставил. О! Эта возмутительная пустая отвратительная жизнь – жизнь без цели, без Идеала, без всего. И не от кого зависит – конечно, от меня, и тут-то и коренится самый гвоздь.

      Необходимо мне разобраться в самой себе.

      Дело в том, что за последнее время я как-то окончательно усвоила себе новую философию, а именно поставила себя центром своей жизни, и исходя из того, что я молода, что молодость скоро проходит, я ни о ком не думала и, конечно, была страшно недовольна всем, т. к., в общем-то, увлечения, конечно, нет. Но это пора бросить. Пока сама являешься центром, конечно, ничто и никто не удовлетворит… Пора мне смириться. Seul le silence est grand; tout le reste est faiblesse – le silence et la patience[74].

      Это так; но теперь второе – мое образование. Мое полное ничтожество в этом отношении меня страшно мучит. Как поставишь себя с Стазей, то так мучительно больно станет, а ведь, право, не знаю, с чего начать. Собственно говоря, конечно, следовало бы так – что существует, затем – как существует.

      Начать с естественных наук, затем историю, философию, искусство, литературу. Это, конечно, самый правильный путь, но путь долгий. Кроме того, я не умею читать. О! Вообще я полное ничтожество.

      Что же делать? Надо выпрямиться, встряхнуться, авось и мы еще повоюем? А?

      24 марта.

      Чего хочу, чего?

      О, так желаний

70

Начальные строки стихотворения М.Ю. Лермонтова без заглавия (1837 или 1838).

71

Аллюзия на слова Ленского из поэмы А.С. Пушкина «Евгений Онегин» (1823 – 1831).

72

это вопрос (англ.). Цитата из «Гамлета» Шекспира (1601).

73

Быть счастливой или не быть счастливой (англ.). Аллюзия на слова монолога Гамлета.

74

Только молчание – сила, все остальное слабость; остается молчать и терпеть (фр.). Слова до точки с запятой – цитата из стихотворения А. де Виньи «Смерть волка».