Старая записная книжка. Часть 2. Петр Вяземский

дений князь Вяземский назвал Старой Записной Книжкой и под заглавием «Выдержек» из нее печатал в Московском Телеграфе Полевого, в Северных Цветах барона Дельвига и в изданиях П.И. Бартенева Русском Архиве и Девятнадцатом Веке. Все напечатанное в этих изданиях вошло в VIII том Полного Собрания Сочинений.

      Князь Вяземский не писал своих мемуаров методически, не вел аккуратно своих дневников; но то и другое заменяли у него письма и издаваемые ныне записные книжки. По внесенным в них первым записям они располагаются в следующем хронологическом порядке:

      Книжка 1-я (1813-1817).

      Книжка 2-я (1813, сюда вошли и позднейшие записи).

      Книжка 3-я (1818-1828).

      Книжка 4-я (1823).

      Книжка 5-я (1825-1827).

      Книжка 6-я (1828-1833).

      Книжка 7-я (1829).

      Книжка 8-я (1829-1830).

      Книжка 9-я (1832).

      Книжка 10-я (1834-1835).

      Книжка 11-я (1838, в двух частях).

      Книжка 12-я (1838, 1840, 1843).

      Книжка 13-я (1849-1851).

      Книжка 14-я (1850, 1852, 1861).

      В X том войдут:

      Книжка 15-я (1853).

      Книжка 16-я (1853).

      Книжка 17-я (1853).

      Книжка 18-я (1853, 1854, 1856).

      Книжка 19-я (1854).

      Книжка 20-я (1854-1855).

      Книжка 21-я (1854-1856).

      Книжка 22-я (1855).

      Книжка 23-я (1857).

      Книжка 24-я (1858).

      Книжка 25-я (1858-1859).

      Книжка 26-я (1859-1860).

      Книжка 27-я (1859-1861).

      Книжка 28-я (1863-1864).

      Книжка 29-я (1864 и последовавших годов).

      Книжка 30-я (1864 – 1865, в двух частях).

      Книжка 31-я (1869).

      Книжка 32-я (1875-1877).

      На переплете последней книжки рукой автора написано: Не раскрывать до моей смерти.

      Нужно при этом заметить, что некоторыми из старых книжек князь Вяземский пользовался для внесения в них новых записей.

      Многому из этих записных книжек еще не наступило время для обнародования, и это многое послужит со временем одним из важнейших источников не только для биографии князя Вяземского, но и для истории русского общества и русского просвещения.

      В своем Послании к ее величеству королеве Виртембергской Ольге Николаевне князь Вяземский сам определяет значение и содержание своей Старой Записной Книжки:

      …Годов и поколений много,

      Я пережить уже успел,

      И длинною своей дорогой

      Событий много подсмотрел.

      Талантов нет во мне излишка,

      Не корчу важного лица;

      Я просто Записная Книжка,

      Где жизнь играет роль писца.

      Тут всякой всячины не мало

      С бездельем дело, грусть и смех,

      То похвала, то шутки жало,

      Здесь неудача, там успех.

      Вы с ласковым долготерпеньем,

      С обычной прелестью своей,

      Внимали разным откровеньям

      Болтливой памяти моей.

      Все перед Вами развивалось

      Событья, люди, все что мог

      Собрать я, все что записалось

      В мой Календарь и Каталог.

6 января 1884 г. С.-Петербург.

      Книжка 1. (1813–1819)

      Милостивый государь! Я давно был терзаем желанием играть какую-нибудь роль в области словесности, и тысячу ночей просиживал, не закрывая глаз, с пером в руках, с желанием писать и в ожидании мыслей. Утро заставало меня с пером в руках, с желанием писать.

      Я ложился на кровать, чтобы успокоить кровь, волнуемую во мне от бессонницы, и, начиная засыпать, мерещились мне мысли. Я кидался с постели, впросонках бросался на перо и, говоря пиитическим языком, отрясая сон с своих ресниц, отрясал с ним и мысли свои, и опять оставался с прежним недостатком.

      В унынии я уже прощался с надеждой сказать о себе некогда хоть пару слов типографиям, прощался с надеждой получить некогда право гражданства в сей желанной области и говорил: журналы! вестники! Мне навсегда закрыты к вам пути! Я умру, и мое имя останется напечатанным на одних визитных билетах, которые я развозил всегда прилежно, потому что с молодости моей я был палим благородной страстью напоминать о себе вселенной!

      Наконец, последняя книжка Вестника Европы под № 22 оживила меня и озарила мрак моего сердца. Напечатанный в сей книжке приказ графа Пушкина в свои вотчины был для меня зарей надежды и удовольствия. Мне открылась возможность приносить иногда жертвы на алтаре журналов: ибо я имею маленькую деревеньку в Оренбургской губернии и на каждой неделе посылаю по два приказа к моему старосте, над которыми, признаюсь вам чистосердечно, я мстил упрямым мыслям и удовлетворял необоримому желанию чернить белую