Сильные страсти под жарким солнцем. Мария Жукова-Гладкова

и дать возможность выбираться отсюда самим.

      Андрей Николаевич внимательно посмотрел на меня, глубоко задумался, потом хихикнул и выдал:

      – А это мысль.

      Потом опять задумался, но мне очень не нравилось постоянно меняющееся выражение его лица. Пожалуй, лучше бы Ванька не раскрывал рта.

      – М-да, интересно будет… интересно… – вслух размышлял Андрей Николаевич. – А может, мне в любом случае вас выпустить? Вот только куда…

      Когда нас сегодня высаживали в гавани, я видела, что там пришвартовано много судов, правда, некрупных – яхта, на которой приплыли мы, оказалась одним из самых больших. Но уж с кем-то я смогу там договориться? Куда-то меня доставят? К тому же на острове наверняка имеются и телефонная связь, и почта. «Выберусь, – решила я, – если только не увезут куда-нибудь в джунгли». Если они, конечно, тут есть. Как раз следовало разобраться.

      – Остров большой? – спросила я у хозяина асиенды.

      – Двести четырнадцать квадратных километров, – без запинки ответил он.

      Не хило. Но и не так чтобы очень много.

      – И какие тут имеются достопримечательности?

      Андрей Николаевич хмыкнул, четверо находившихся в столовой телохранителей тоже.

      – Поля, – наконец выдал хозяин асиенды с хитрой ухмылочкой.

      – Маковые, что ли? – небрежно бросила я.

      На мне остановились пять пар внимательных глаз.

      – Как я понимаю, попала в точку, – констатировала я факт.

      – Не совсем, – возразил Андрей Николаевич.

      Я приподняла одну бровь. Ванька превратился в одно большое ухо и пока не встревал.

      – Не только. Есть и другие культуры, – расплылся в улыбке хозяин асиенды.

      – Из той же оперы, – добавила я, а потом поинтересовалась, не эти ли культуры Андрей Николаевич не поделил с Буйновским.

      Хозяин асиенды заметил, что я хочу знать слишком много, что моего бабского ума все это не касается. Ванька мгновенно встрял и заметил, что он – не баба, но его тоже это интересует. Я добавила, что раз речь идет о нас с сыном (условиях содержания, свободе и, не исключено, жизни), нам бы все-таки следовало знать, из-за чего разгорелся весь сыр-бор.

      Андрей Николаевич внимательно осмотрел меня и заметил, что я совсем не такая, как все его предыдущие гостьи.

      – Отец один, а матери разные, и вот какие интересные результаты получились, – покачал он головой.

      Ванька тут же решил выяснить, какой результат Андрею Николаевичу нравится больше.

      – Из всех собравшихся, на мой вкус, Ваня, – твоя двоюродная сестра.

      – Кто? – не врубился Ванька, а я вся внутренне сжалась. Значит, этот мерзавец любит молоденьких девочек. Кирку надо спасать, а на Алену в этом деле особо рассчитывать не приходится.

      Я наступила Ваньке на ногу, чтобы больше не ляпнул лишнего, но Андрей Николаевич списал промах моего ребенка на тот факт, что он может не знать всех своих родственников, и принялся объяснять степень родства тех, кого держит в заложницах