Места без поцелуев. Мария Жукова-Гладкова

с утра плохо соображал.

      – Козел – это в смысле мужик. Все вы козлы, хочу тебе заметить, баран ты недорезанный. Вот одного тут прикончили… Ну откуда я знаю, где и когда?! Факт тот, что он сейчас у меня под ногами валяется… Я на полке сижу. На тринадцатом месте. Ведь чувствовала: что-нибудь случится. Тимке передай, что кастрирую его за то, что тринадцатое место мне взял. Ладно, хватит трепаться. Чтобы был как штык перед вагоном, когда я в Питер приеду.

      Вера отключила связь, ругнулась и посмотрела на Лену.

      – Вот работнички у меня. – Помолчав, добавила: – Но адвокат в самом деле хороший. Приходится его терпеть. На, звони. Я пока таблетки найду. Не могу – башка раскалывается…

      Вера протянула Лене трубку.

      Та набрала домашний номер Валентина Петровича. Он еще спал, но аппарат всегда стоял у него рядом с кроватью – мало ли что может стрястись?

      – Валентин Петрович? – спросила, когда шеф наконец снял трубку. – Это Лена.

      – Ты где? – сразу же проснулся Туманов, мгновенно сообразивший: она вроде бы не должна с ним связываться с утра пораньше.

      – В поезде.

      – То есть…

      – Мне попутчица свою трубку дала, – поспешно объясняла Лена. – У нас в купе труп. Кто такой – не представляем. Ножевое в области сердца, кровоподтеки, ссадины. Похоже, его пытали, правда, особых усилий для выбивания информации прилагать не потребовалось. Проводник, видимо, за бригадиром понесся. Пришлите кого-нибудь меня встретить… Я имею в виду… кроме Алексея.

      – Сам приеду, – сказал Туманов. – Нам только этого еще не хватало.

      – И… Валентин Петрович…

      – Да?

      – Есть и хорошие новости. – Лена решила несколько улучшить настроение шефа. – Я не зря в Белокаменную съездила.

      – Слава тебе, господи, хоть что-то приятное сказала.

      Туманов отключил связь.

      С верхней полки свесился попутчик и обратился к женщинам с просьбой позволить и ему позвонить.

      Вера не успела протянуть ему телефон: снова появился проводник, на сей раз в сопровождении двоих мужчин в железнодорожной форме.

      Вера предпочла побыстрее спрятать трубку: мало ли что может прийти в голову господам железнодорожникам? И не нужно никому знать, что они с Ленкой своим людям звонили. А мужик с четырнадцатого места обойдется. Может, сам замешан в этом деле?

      – Вот что, женщины… – обратился один из вновь прибывших к Лене и Вере. – И вы, мужчина… – Он посмотрел на Куприянова. – Вам всем, наверное, лучше перейти в купе проводника. Как-нибудь уж переступите… Его нельзя трогать. Мы связались с Питером и… Вас попросили задержаться.

      – Но мы ничего не знаем, – пролепетала Вера, хлопая глазами.

      – Он… он свалился сверху, когда поезд дернулся… – подыгрывала ей Лена, пытаясь включить весь свой шарм, что оказалось не так-то просто с утра пораньше, с жуткой головной болью.

      – Вы… вы не представляете, что мы пережили, – продолжала Вера.

      – И как мы будем через него переступать? – ужасалась Лена.

      Куприянов