Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны. Станислав Чернявский

быстро вырос до должности временного поверенного в делах в Австро-Венгрии. Связи при дворе ускорили дальнейший рост Бенкендорфа вверх по служебной мидовской лестнице. С 1897 по 1902 гг. он руководит в качестве Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра посольством в Дании, по-прежнему совмещая свою должность с придворной – сначала церемониймейстера, а с 1899 г. – гофмейстера (почетный титул, привнесенный в дворцовый табель о рангах из средневековой Германии). Принадлежал к ближайшему окружению императора Николая II.

      В 1902 г. А.К. Бенкендорфа назначают Чрезвычайным и Полномочным Послом в Великобритании. Как политический работник он очень активен, обладает прекрасными связями на самом высоком уровне. Принимал личное участие в англо-русских переговорах 1903 и 1907 гг. относительно политики на Среднем Востоке и в Лондонской конференции послов великих держав в декабре 1912 г. За участие в конференции получил высочайшую благодарность Николая II «за ревностные и успешные труды».

      Небезынтересна оценка личности Бенкендорфа одним из его коллег – посланником России в Испании Ю.Я. Соловьевым, возвращавшимся в октябре 1914 г. из Петрограда в Мадрид через Лондон.

      «В течение многих лет наш посол граф Бенкендорф с большим авторитетом занимал в Лондоне этот пост, а перед тем, как и Извольский, был довольно продолжительное время посланником в Копенгагене. Во всяком случае, надо отдать ему справедливость – Бенкендорф гораздо беспристрастнее своего парижского коллеги относился к политической обстановке, вызвавшей войну. На него ни в коем случае нельзя возвести того обвинения, которое по справедливости возводится на Извольского. К сожалению, к его голосу в Петербурге меньше прислушивались, чем к словам Извольского. К тому же он был гораздо скромнее последнего и не пытался вести за собой министерство. Как курьез могу привести слова Сазонова. Последний мне как-то говорил, что ему всегда трудно читать частные письма Бенкендорфа: он писал их от руки, весьма неразборчивым почерком, к тому же его стиль, хотя и литературный (писал он по-французски), был чересчур витиеват»⁸¹.

      В отличие от депортированных из Германии беженцев, обращавшихся в российское посольство в Копенгагене, посетители лондонского генерального консульства имели необходимые документы, и проблем с подтверждением их личности не было.

      Проблемы в основном финансовые – требовались ссуды на приобретение билетов и пособия на временное проживание в ожидании парохода. Кроме того, поскольку большинство русских отправлялись домой через Скандинавию, их снабжали не только деньгами, но и теплой одеждой.

      Способ возвращения в Россию для всех одинаков – пароходом в первые два месяца войны через Копенгаген, а в последующем через Стокгольм, Христианию (ныне Осло) или Берген. Ссуды выдавались небольшие, для контроля ставился штамп в загранпаспорт. Имелось в виду, что когда, вернувшись домой, заемщик будет обменивать свой загранпаспорт на внутренние российские документы, с него удержат