Дивизия особого назначения. Освободительный поход. Фарход Хабибов

еще бы пушку от Т-34 на Бэтэху пришпандорить, и дрожи, Гитлер, но на нет и гарнизонного суда нет. Теоретически, конечно, можно, но это такая морока будет, пусть так бегает, тем более не с «тиграми» бэтэхе бороться, а вполне себе с чешскими танками да панцерами, от единички до четверки.

      – Молодец, Прибылов, благодарю за службу!

      – Служу Советскому Союзу!

      – Счастливо оставаться, а я посмотрю, как Абдиев приучает пехоту бить танки.

      Хромая, в лучших традициях великого полководца (Тамерлана помните?), иду к месту, которое мне указал Прибылов. Там, на открытой местности, Абдиев приучает пехотинцев к танкам.

      При выходе из леса меня встречает секрет:

      – Стой, кто идет?

      – Капитан Любимов, и не идет, а нереально ковыляет.

      Секретчики снова растворились, а впереди сидят рядами бойцы, в ста-двухстах метрах, пыль стоит столбом, и грохочут танки. Продолжаю героически хромать, бойцы пытаются встать, чтобы поприветствовать меня, я отклоняю их позыв, тьфу, извините – порыв, пусть отдыхают. Ну, или готовятся к танковой атаке психологически. Продолжаю идти, меня встречают Абдиев и Топорков, значит, сегодня гоняют полк Владислава.

      – Здравия желаем, товарищ капитан, – приветствуют меня командиры.

      – И как у вас дела? Двигаются?

      – Да, отлично все, можете посмотреть. Сизых, командуй!

      Комвзвода, сержант Сизых, командует, и в отрытые окопы идет весь взвод. Напротив линии окопов, в поле, стоят два немецких танка, и от танков до окопов метров двести.

      – Товарищ капитан, готово, – докладывает Абдиеву Сизых, и тот машет рукой своим танкистам. Оба бронечудовища заревели моторами и поперли вперед, прямо на окопы.

      Танкисты ведут танки медленно, специально воздействуя на нервы испытуемых, психология-с.

      Обе бронемашины достигают линии окопов и, перевалив их, идут вперед, из окопов в танки летит груда камней и комков глины, имитируя гранаты. Пройдя метров восемьдесят-сто, танки синхронно разворачиваются и идут обратно. Когда до окопов остается метров тридцать, в танки снова летят камешки или комки глины. Причем все пытаюся кинуть свою «гранату» под гусеницу или на мотор, так верней.

      Ну, все, понятно, можно идти. Встаю с земли и говорю подбежавшим Ержану с Топорковым:

      – Ладно, работайте, товарищи, а я в особый отдел, к Елисееву.

      И поковылял дальше, правда, с каждым шагом чувствую, что боли все меньше и меньше, видимо, кровь, ускорив свой бег, ускорила и заживление. Тем более рана была легкая, и если бы не потеря крови, то фиг мне был бы бюллетень.

      Наконец дохромал до особого отдела, и часовые при входе в особую землянку меня пропустили беспрепятственно, еще и здоровьем поинтересовались, приятно!

      – Добрый вечер, товарищ госбезопасность, – приветствую Елисеева.

      – И тебе того же, капитан Любимов. Ох и фамилия у тебя! Ну как ноженька, не болит?

      – Да уж перестала. Ну какие новости у тебя, что с фильтрацией?

      – Идет фильтрация