Кровь Рюрика. Андрей Земляной

Так что держи пасть на замке, а язык прибитым к зубам. Целее будешь… – Старик вздохнул. – А как ты там, рукой, ну вот этак… – Он изобразил удар по горлу.

      – Это просто. – Константин, не вставая, медленно показал движение. – Важно ещё пальцы сжать вот так. Но только перед самым ударом.

      Пока остальные подпаски гоняли коров, не позволяя им выбраться за пределы пастбища, Константин делился с дедом разными тонкостями боевых искусств, стараясь при этом не особенно размахивать руками, потому как мальчишки, которых определили к стаду, были весьма глазастыми и уж точно не страдали немотой.

      Наконец, когда дед хоть немного удовлетворил своё любопытство, стал сам рассказывать о жизни в селе.

      – Тут у нас, паря, всё по-простому. Староста, он отвечает перед миром и перед князем. Налоги мы сдаём в казну уезда, но главный наш налог – люди. Каждый год на службу князю из села уходит пара подготовленных воев. Служат по десяти лет, а дальше как сами решат. Или деньгой получают выслугу и сюда возвертаются, или берут землёй на дальних рубежах и туда едут с хозяйством, или дальше служат князю, но уже там расчёт вдвое, а кому и втрое от прежнего, так что желающие есть. Кто-то идёт в вои сам, сверх списка, но тогда веси положен откуп. Или деньгами, или послаблением в подати. Но воинская служба у нас в почёте. В каждой деревне есть пусть маленький, но свой отряд. И от кромешных тварей защита, и от людишек лихих.

      – Кромешные твари? – Константин заинтересованно посмотрел на главпастуха.

      – В хорошем месте ты жил, если не знаешь, что это такое. – Старик вздохнул. – У нас кромка эта, почитай, рядом совсем. Только шаг ступи. Иной раз такое чудище вылезет, а деревенские и не сдюжат, тогда упырь откормится на силе человеческой, и упокоить такого большой крови стоит. То охотников да Перуновых сотен забота. Для того у них и сброя[2] лучшая, и брони, и сами вои из отборных. Иначе с кромешниками да тварями им не сладить. Но и честь Перуновым воинам великая. Но попасть в сотню тяжко, а в охотники ещё тяжеле. Из набора в три сотни Перуновым благоволением едва ли пара человек уходит. Остальные только после службы в обычных тысячах.

      – А со мной как?

      – Да как, оботрёшься в селе, а там посмотрим. Чего тебе сейчас куда лезть? Мозги у тебя встали нормально, вона как меня отбил. Остальную науку сам поймёшь. Одно скажу. Не знаю, как там у вас, откуда ты, но здесь с девками строго. Если понесла – женят. А так, вона к вдовушкам ходи, хоть корень сотри до комля. Они ж все корень мары пьют. А если и понесёт, то дитя как бы всего мира считается.

      – А кто такие смерды?

      Дед усмехнулся.

      – Смерды – это те, кто под хозяином живёт. Едят – пьют, всё хозяйское. Ничего своего нет. Но и живота лишить смерда никак не моги. Кормить-поить обязан, одевать-обувать. А уж он на тебя работает, стало быть. Ну, как может. В смерды идут в основном или погорельцы, у кого семьи нет и помочь некому, или из долговых, за кого хозяин деньгами вступится, или совсем людишки пропащие, типа галицких или полонских. Есть ещё холопы, но их совсем

2

Оружие.