Финансист. Теодор Драйзер

страхи и сомнения, Лилиан Сэмпл принимала ухаживанья и заботы Фрэнка, ибо тоже невольно тянулась к нему. Однажды ночью, ложась спать, она подошла к туалетному столику и внимательно оглядела в зеркало свое лицо, свои обнаженные плечи и руки. Как она хороша! Необъяснимое волнение охватило ее, когда она разглядывала свои длинные пепельные волосы. Она подумала о молодом Каупервуде, но перед ее глазами тотчас возник образ покойного мистера Сэмпла, она похолодела и тут же вспыхнула от стыда, представив себе, какую бурю общественного негодования это может вызвать.

      – Почему вы так часто приходите ко мне? – спросила она, когда на следующий вечер Фрэнк зашел к ней.

      – Разве вы сами не знаете? – проговорил он, все, казалось, объясняя ей своим взглядом.

      – Нет!

      – Правда не знаете?

      – Как вам сказать… Я знаю, что вы были расположены к мистеру Сэмплу и ко мне, как к его жене. Но мистера Сэмпла больше нет.

      – Зато есть вы, – отвечал он.

      – Я?

      – Да. И вы мне нравитесь. Мне хорошо с вами. А вы разве не чувствуете того же?

      – Право, я никогда об этом не думала. Вы гораздо моложе меня. Ведь между нами разница в пять лет.

      – В годах, – произнес Фрэнк, – а это не имеет значения. Во всем остальном я старше вас лет на пятнадцать. Я знаю жизнь лучше, чем вы когда-либо будете ее знать. Да вы и сами в этом не сомневаетесь, – добавил он мягким, убеждающим тоном.

      – Да, это верно. Но зато и я знаю многое, чего не знаете вы.

      Она тихо засмеялась, обнажив свои прекрасные зубы.

      Уже стемнело. Они сидели на веранде. Река внизу тихо катила свои воды.

      – Возможно, – сказал Фрэнк, – потому что вы женщина. Мужчина никогда не может стать на точку зрения женщины. А я говорил о практической стороне жизни, в этом смысле я старше вас.

      – Ну и что же?

      – Ничего. Вы спросили, зачем я прихожу к вам, вот я и объяснил. Лишь отчасти, конечно.

      Он умолк и стал глядеть на реку.

      Миссис Сэмпл подняла глаза на гостя. Его красивая фигура, с годами становившаяся все более плотной, была теперь как у вполне зрелого мужчины. Непроницаемый взгляд больших ясных глаз придавал его лицу какое-то ребяческое выражение. О том, что таилось в их глубине, она не догадывалась. Щеки у него были румяные, руки небольшие, но мускулистые и сильные. Ее нежное, хрупкое тело даже на расстоянии впитывало в себя исходившую от него энергию.

      – Мне кажется, вам не следует так часто бывать у меня. Люди могут заподозрить нехорошее.

      Она решила взять с ним любезно-сдержанный тон почтенной женщины, тон, которого придерживалась в начале их знакомства.

      – Люди? – повторил он. – Не тревожьтесь об этом. Люди думают о нас то, что мы хотим им внушить. Мне неприятно, что вы так сухо говорите со мной.

      – Почему?

      – Потому что я люблю вас.

      – Но вы не должны любить меня. Это нехорошо. Я ведь не могу выйти за вас замуж. Вы так