.

покупку коллекции государством Российская Федерация, причем широко распространять это через средства массовой информации. Это освещение в СМИ не позволит русским разворовать коллекцию. Ричард хотел, чтобы все, что он выставляет на продажу, оказалось в Эрмитаже и не ушло в частные руки.

      Я не сомневалась, что мой шеф, главный редактор газеты «Зарубежный репортер», согласится освещать всю кампанию. Я также выступлю по английскому телевидению и радио. Русские друзья и знакомые организуют мое появление на российском телевидении и обеспечат перепечатку моих статей в русской прессе. Вот только не могла с ходу придумать, к кому обратиться с предложением покупки. Но считала, что это тоже решаемый вопрос.

      Однако для конкретных разговоров с русскими мне требовалось точно знать, что предлагает Ричард.

      Дядя пригласил меня провести следующие выходные у него в поместье, осмотреть и лично сфотографировать коллекцию.

      – Лучше, если я приеду с фотографом из нашей редакции, – сказала я.

      – Да, разумно, – согласился Ричард. – Должна быть профессиональная съемка.

* * *

      Мой шеф в «Зарубежном репортере» тут же загорелся идеей, но так же, как и я, забеспокоился, что коллекцию могут растащить по пути к Эрмитажу и до музея она не дойдет или дойдет неполной. Поэтому будет очень важно освещать все этапы в СМИ.

      У шефа возникла идея о предложении купить коллекцию русским олигархам (можно одному, можно нескольким в складчину), чтобы они потом сделали дар государству. И пусть службы безопасности олигархов обеспечивают доставку коллекции в Россию в целости и сохранности.

      – Что русским олигархам пятьдесят миллионов долларов?! – воскликнул шеф. – Потратят и не заметят. А какой пиар! Должны быстро сообразить, что подобное отлично поработает на их имидж. Только нужно подумать, на кого именно выходить.

      Первым мне на ум пришел опальный российский олигарх-диссидент Борис Сигизмундович Доброчинский.

      Лет семь или восемь назад (сейчас уже сказать трудно), когда запахло жареным и Бориса Сигизмундовича возжелала видеть прокуратура, у него случился сердечный приступ. В сердечном приступе у пятидесятилетнего мужчины, ведущего не очень здоровый образ жизни и женатого на модели двадцати трех лет, конечно, ничего удивительного нет. Тем более если им вдруг начинает интересоваться прокуратура. Удивительным было течение болезни и выздоровление.

      Врачи наотрез отказывались пустить представителей прокуратуры к одру. По их словам, это могло только ухудшить состояние больного, что, в общем, тоже не вызывает сомнений. Потом состояние больного ухудшилось до такой степени, что дальнейшее лечение в России не представлялось возможным даже в самой элитной клинике. В России нет необходимого оборудования, а завезти его вовремя даже с деньгами Бориса Сигизмундовича не успевали.

      Нужное медицинское оборудование имелось в Англии.

      Из Англии прилетел специальный санитарный самолет и обученный персонал,