Заир. Пауло Коэльо

улетел в Испанию и тридцать восемь дней шел по дороге Сантьяго. Прибыв в Компостелу, понял, что только теперь и начинается настоящее путешествие. Я решил обосноваться в Мадриде, живя на «авторские» и сделав так, чтобы между мною и плотью Эстер пролег океан – мы еще не разведены официально и по телефону говорим регулярно и довольно часто. Это удобно – быть женатым мужчиной, знающим, что можно в любой момент вернуться в супружеские объятия, и при этом пользоваться всеми прелестями полной независимости.

      Я последовательно увлекся сначала ученой каталанской дамой, потом аргентинкой, мастерившей ювелирные изделия, потом девушкой, певшей в метро. Отчисления продолжают поступать – и в количестве, достаточном для привольной праздной жизни, так что времени у меня сколько угодно, хватит и на то, чтобы написать книгу.

      Но книга может подождать до завтра, потому что мэр Мадрида решил, что город должен превратиться в сплошное празднество, придумал забавный слоган – «Мадрид меня мочит», – и побуждает граждан кочевать всю ночь из бара в бар, все так забавно, так интересно, дни коротки, а ночи долги.

      И в один прекрасный день мне звонит Эстер и сообщает, что собирается ко мне: по ее словам, мы наконец должны раз и навсегда выяснить отношения. Прилет назначен на следующую неделю, что дает мне возможность придумать целую цепь отговорок («Еду на месяц в Португалию», – говорю я девице, которая раньше пела в метро, а теперь живет в пансионе и каждый вечер вместе со мной наслаждается мадридским весельем).

      Я прибираю квартиру, уничтожая малейшие следы присутствия женщины, заклинаю приятелей не проболтаться: «Сами понимаете – жена приезжает».

      По трапу сходит неузнаваемая – коротко и ужасно остриженная – Эстер. Мы едем по Испании, осматривая маленькие городки, которые так много значат для одной ночи и которые забываешь, едва покинув. Посещаем бой быков и фламенко, я веду себя как самый образцовый супруг: мне хочется, чтобы у Эстер создалось впечатление, будто я ее все еще люблю. Не знаю, зачем мне это надо – может быть, потому, что в глубине души она сознает: мадридский сон когда-нибудь кончится.

      Я сетую, что мне не нравится ее новая прическа, и она, спустя какое-то время обретя свой прежний облик, вновь хорошеет. До конца ее отпуска остается всего десять дней, я хочу, чтобы у нее были приятные воспоминания, а я останусь один в Мадриде, и все пойдет по-прежнему: коррида, дискотеки, начинающиеся в десять утра, нескончаемые разговоры об одном и том же, пьянство, женщины, и опять коррида, и опять женщины, и опять спиртное – и никаких, решительно никаких обязательств и обязанностей.

      Как-то в воскресенье, по дороге в ресторанчик, открытый до утра, Эстер касается запретной темы – заговаривает о книге, которую я якобы сочиняю. Опорожнив бутылку хереса, задирая прохожих, пиная железные двери, я спрашиваю, стоило ли лететь в такую даль с единственной целью – превратить мою жизнь в кромешный ад? Она молчит, но мы оба понимаем: наш брак – на грани распада. Проспав всю