Под созвездием северных «Крестов». Александр Бушков

ни злобы, ни презрения в голосе не слышалось. Говорил он деловито и отрывисто, как человек, не любящий тратить время попусту. Посмотрел на верхнюю из кипы папок в руках, прочитал:

      – Мишкин!

      – Я… – откликнулся «адидас».

      – Имя-отчество.

      – Пал-Иваныч.

      – Статья.

      – Сто шестьдесят первая, часть вторая, пункт «а».

      – Место рождения.

      – Волгоград…

      И так далее – с некоторыми вариантами: иногда кроме места усач спрашивал и дату рождения, или, скажем, адрес прописки, или еще что-то. Когда очередь дошла до вроде бы знакомого бледнолицего, который искоса разглядывал Карташа по пути, Алексей прислушался внимательнее, но названные ФИО опять же ничего ему не сказали: какой-то там Крикунов Родион Сергеевич, осужденный по статье сто шестьдесят третьей, часть три, пункт «г». Серьезная статья. Ну и что? Ну и ничего.

      Наконец с формальностями покончили. Усатый взял папки под мышку и, скомандовав: «Пошли за мной. И не растягиваться», – повел цепочку арестованных к мрачному приземистому строению с тускло освещенными подвальными окнами. Сооружение выглядело весьма мрачно и навевало мысли об энкавэдэшных застенках.

      В тот подвал и спустились – обширное помещение с низким потолком, выложенное блеклым кафелем, с шаткими лавками по периметру.

      А дальше настало время оформления постояльцев гостиницы под названием «Кресты»: процедура насквозь бюрократическая и оттого изнурительная сильнее, нежели любой допрос у следователя. Одна радость случилась поначалу: рассадили их по одиночкам, и Алексей наконец-таки жадно закурил. А потом понеслось…

      Инструктаж насчет того, что любая попытка к побегу будет вредна для здоровья: «распишись-ка». Шмон одежды и личных вещей. Деньги, мобильники, колющережущее, шнурки-галстуки-ремни и тому подобное изымается, взамен выдается квитанция – дескать, будешь выходить, вернем. Распишись-ка. (Причем деньги можно положить на лицевой счет и официально покупать что-нибудь в «Крестах» типа как по безналу. Удобно, блин. Денег у Алексея было тысячи три.) Хорошо хоть, бритву одноразовую и зубную щетку не изъяли…

      Фотографирование.

      «Пальчики».

      Осмотр у врача. «Флюшка» – флюорография, проверка на тубер и на вшивость, анализ крови на СПИД и прочую каку. Плюс – осмотр тела на предмет гематом и иных повреждений; при наличие таковых – обязательная запись. («А это зачем?» – поинтересовался Алексей. – «А это затем, – равнодушно сказал лепила, – чтобы ты потом не вопил, будто фингалов тебе здесь злые цирики понаставили».) Плюс – подробный осмотр организма на предмет «контрабанды»: а вдруг ты за щекой «марки» вперемешку с бритвами несешь, а в заднице – ствол?..

      «Прожарка», баня, то есть, с местным колоритом: тугие горячие струи, клубы пара, голые тела – некоторые синие от наколок…

      Наконец, выдача матраца-одеяла-подушки-миски-кружки-ложки: «распишись-ка». Прапор, который выдачей заведовал, наметанным глазом оглядел небогатый прикид Алексея, хотел было предложить